—
Откуда у нас... — На этом
слове я спотыкаюсь. —... откуда столько
денег?
Максим
не понимающе смотрит на меня и хмурится.
—
Что там имеешь в виду, — спрашивает он.
—
Ну... все дорогие подарки, которые ты мне
дарил... эти деньги, — я растерянно киваю
на телефон. — Это всё очень дорого.
Максим
невесело ухмыляется.
—
Дорого, да …
Он
взъерошивает себе волосы на затылке и
вдруг говорит.
—
Ты знаешь, что твой отчим уже готов уйти
на пенсию?
Максим не отрываясь смотрит на меня.
—
Анатолий уже готов уйти со своего поста.
—
Да, я слышала об этом, — киваю я. Отчим
во время новогодних праздников пару
раз упоминал о том, что больше не хочет
оставаться во главе компании.
—
Ну вот, — протягивает Максим. — Перед
тем как я официально стану главы фирмы,
я думал устроить нам хороший отпуск. Ты
же всегда хотела на Гавайи.
Я
молча киваю. Макс продолжает.
—
Я знаю, что эти несколько лет мы живём
довольно скромно, — отмечает Максим.
— Мне хотелось возместить тебе это
эксклюзивным отпуском.
— Я
бы не сказала что своя двухкомнатная
квартира без ипотеки и и две машины в
семье — это скромно, — замечаю я.
Муж
пожимает плечами, и я понимаю, что он
имеет в виду: мать с отчимом живут не
просто хорошо... а очень хорошо.
— В
общем, я решил устроить нам отпуск за
все пять лет... — Максим поднимает на
меня взгляд. — Но поскольку ты вряд ли
сейчас согласилась бы поехать со мной
куда-то... я решил порадовать тебя другими
приятными мелочами.
Мы
замолкаем.
Я
знаю, о чём думает Максим, но я думаю о
том, что я сейчас я не задумываясь
променяла бы любой, даже самый самый
фешенебельный отдых в дорогом, экзотичном
месте на какую-нибудь палатку или
маленький скромный домик с туалетом на
улице — но так, чтобы там отдыхали мы
прежние: я и Максим, чтобы между нами не
было его измены, которая всё разрушила.
А
спустя мгновение я понимаю, что Анечке,
его дочери, уже три года, значит большую
часть того времени, что я знаю и люблю
своего мужа, измена уже стояла между
нами.
Я
закрываю глаза чувствую что мне опять
хочется плакать.
—
Диана, — слышу я обеспокоенный голос
Макса. Муж все ещё стоит в дверном проёме.
— Тебе плохо?
—
Нет, — качаю я головой. — Мне ужасно.
И я
иду спать, потому что понимаю: чтобы я
сейчас не предприняла, это состояние
не изменится.