В
выходные Максим вытаскивает меня гулять
в лесопарк.
Раньше
я бы с радостью ухватилась за идею,
провести целый день на природе. Теперь
это значит, провести целый день наедине
с мужем — и больше похоже на испытание.
Прогуливаясь
по дорожкам, покрытым гравием, Макс
замечает, что нам было бы неплохо купить
дачу.
—
Тебе нужен свежий воздух, — назидательно
говорит муж. — Да и ребенку будет
полезно... не заставлять же малыша летом
дышать раскаленным асфальтом.
Я
смотрю на Макса, прокручивая в голове
его слова... и в то же время думаю об Ольге
— и её дочери.
Насколько
я знаю, моя сводная сестра каждый год
летом снимает дачу.
«Для
Анечки», — говорит каждый раз мама. —
«Твоей племяннице нужен свежий воздух».
Всё
это время я думала, что дачу сестре
спонсирует отчим... но судя по всему, это
мог быть и мой муж.
Скорее
всего, это был мой муж.
Сбиваясь
с шага, я всё же не выдерживаю и задаю
Максу этот вопрос.
—
Это ты отплачиваешь Ольге дачу? —
спрашиваю я. Спрашиваю как умею —
прямолинейно до безобразия.
Максим
усмехается.
—
Знаешь, что меня всегда в тебе поражало?
— спрашивает он вместо того, чтобы
ответить мне на вопрос.
—
Что?
Макс
почти торжественно смотрит мне в лицо.
—
Тебе никогда не были интересны мои
деньги, — говорит муж. — Когда мы стали
встречаться, я уже был вторым человеком
в компании твоего отчима. Не наемным
работником, но партнёром, хоть и младшим...
Я
понимаю, к чему клонит Макс. Отчим ...
если говорить честно, то отчим просто
до безобразия богат — поэтому мама
бегает перед ним на задних лапках всю
их совместную жизнь.
Меня
от этого воротит.
Я
никогда не ставила себе целью выйти
замуж за богатого человека. Спасибо,
насмотрелась на наглядный пример перед
глазами. Макс же... мы живём обеспеченно,
но не прям богато-богато.
При
этом когда мы съезжались, Макс завел
мне банковскую карточку, куда раз в
месяц падала вполне приличная для
месячного существования в столице
сумма.
Нет,
я знала, что у Макса это не единственный
счет — что он какую-то сумму со своей
зарплаты откладывает на большое дело...
но этих денег, что приходили на карту,
всегда хватало...
Мне
становится тошно. Это не токсикоз —
меня тошнит от того обмана, в котором я
жила всё это время.
—
Значит, оплачивал, — говорю я тихо. И
Макс кивает.