Только стихийные бедствия меня сейчас
волновали меньше всего. Обратный путь превратился в настоящую
полосу препятствий, да ещё и местами горящую, но мне удалось побить
все мыслимые рекорды. Спешил я не зря – там уже вовсю кипел бой. Со
всех сторон на полянку пёрли уродливые твари, будто там хаотичным
мёдом намазано, прямиком из адской кухни. Причём некоторые
экземпляры ещё и не стеснялись колдовать. Стоило мне приблизиться к
поредевшей опушке, как в мою сторону полетел здоровенный валун,
облепленный мхом и комьями земли.
Тот
лежал себе тихонечко веками, пока какой-то уродец, похожий на
моллюска из-за многочисленных конечностей и отростков, не выдернул
его на свет божий. Чего там только у него не было – от обычных
щупалец с присосками и крючьями, до вполне человеческих рук и ног.
Одним словом – мерзость. Передвигался очередной посланник
Хаоса тоже необычно – резкими скачками, отталкиваясь от
любой поверхности. Этакий сумасшедший резиновый мячик.
Я
едва разминулся с камнем, отпрыгнув в сторону, после чего отправил
прыгучему «артиллеристу» ответное приветствие, пока он ещё
что-нибудь не выкорчевал. Из относительно дальнобойного у меня
только «Травы-ножницы», но и этого вполне хватило. Главное –
угадать место, куда он приземлиться за очередным метательным
снарядом. Благо тех в округе оказалось не так уж и много. Выбор пал
на переломленный комель сосны, ещё не сгнивший до трухи, но тут его
поджидал неприятный сюрприз.
Частокол шипов пронзил отвратительный клубок
в нескольких местах, лишив подвижности. Тот задёргался, ломая
растительные пики, но только усугубил своё положение, вляпавшись
ещё и в клейкую смолу. Всё, допрыгался, дружок-пирожок. Как только
до этого места доберётся огонь, о нём можно будет окончательно
забыть.
Пока я разбирался с не самыми грозными
противниками, остальные подошли к концу. Даже навалившись всем
скопом у них не вышло взять штурмом небольшой пятачок земли. С
одной стороны их выкашивал Стрелок, а с противоположной –
переродившаяся берёзка, которая с остервенением кромсала всё, до
чего могла дотянуться. Некогда белоснежный ствол раздуло, как у
баобаба, ветви обросли крючковидными шипами, а из-под земли то и
дело выстреливали щупальца корней. Остальные монстры пытались жечь,
ломать и даже грызть прокажённое дерево, но быстро становились для
него новым кормом. Свежие побеги впивались в тела жертв и
высасывали из них все соки, пока от тех не оставалась одна лишь
сухая оболочка.