Пруссаки? Князья и бароны? Сослан в
Сибирь? – полный бред для человека двадцать первого века.
– А мы где находимся? Год какой? –
уточнила, чувствуя себя глупо.
– Так, в Суздали же, родовом имении
Шумских! Его светлость Данияр Константинович приютил по доброй
памяти, содержанием и должным уходом обеспечил. Ты поди и не
узнаешь его при встрече, вырос за тринадцать лет, возмужал.
Настоящий глава рода – наша гордость и опора!
– К-какие тринадцать лет? Какое
имение? Почему Суздаль? – изумленно вытаращилась, стараясь отогнать
от себя странные мысли, лезущие в голову.
Ведь, если на секундочку
предположить, что она говорит правду, то я – это не я вовсе. Ну,
бред же!
– Ох, Ярушка, так ведь еще твой дед,
да пребудут с ним светлые силы и упокоят мятежную душу, Данияра
наследником назначил. Не переживай, я обо всем тебе расскажу. Лучше
ответь, как себя чувствуешь? Не желаешь ли чего? Может, целителя
вызвать? Ночь на дворе, но, думаю, ради такого случая не осерчает,
если его потревожим.
– Я в порядке, слабость только в теле
и пить хочется, – пожаловалась, сглотнув вязкую слюну. – Не нужно
никого будить, утром сообщите, кому следует.
– Бедненькая моя! – бабулька
подскочила с места, метнулась к столу, засуетилась, гремя посудой.
– На вот, испей отвару травяного. Он силы придает и
успокаивает.
Сиделка помогла попить, сама я даже
голову от подушки оторвать не сумела. Когда Матрена чуть приподняла
меня над кроватью, и я увидела часть комнаты, то обомлела. Никакая
это не больница! Стены оббиты шелком, арочное окно с витражами,
тяжелые парчовые портьеры, мебель с патиной. И ни следа
цивилизации, вроде электрических розеток или труб отопления. А еще
я увидела собственное тело, накрытое покрывалом, исхудавшее и
длинноногое.
– Можно мне зеркало? – только чудом
не подавилась, приметив лишние сантиметры там, где их не было.
– Давай, я завтра принесу? – замялась
Матрена. Вероятно, выглядела я неважно. – Утром мы с Лукерьей тебя
обмоем в ванной, причешем, платье достанем любимое. Тогда и
посмотришься. Сама понимаешь, столько лет в беспамятстве никого
краше не сделают.
– Дело не в красоте! Я бы хотела
взглянуть на себя. Матрена, пожалуйста! Очень прошу!
– Ну, коли просишь, так и быть,
принесу. Обожди маленько! – эмоции бабулька не контролировала – все
на лице отражались. Моя просьба ее удивила, хотя она старалась не
подавать виду.