— Она же революция тьмы, - вдруг добавил Наакянц, - ибо
случилась она от отчаяния, от ощущения надвигающейся тьмы и люди
поняли, что они или восстанут сейчас и умрут, но возможно и
победят, или что они точно умрут и на Землю опустится тьма.
Старенький Аарон провел рукой по лицу, а Михаил вдруг понял, что
Наакянц был там и видел все своими глазами. Можно сказать, видел
зарождение нового мира и его становление. Надо будет расспросить
его, подумал Михаил, ему, наверное, тоже было нелегко вживаться во
все новое.
— Так что, все согласны? – вдруг спросил Наакянц и кивнул. –
Единогласно. И да, Михаил, если вы вдруг передумаете насчет
программы адаптации – дайте знать. Артем, проводите меня, раз уж
заехал лично, посмотрю Кроманину, кажется, мы там что-то пропустили
с ее отравлением.
Они вышли, и Михаил, всматривавшийся до выпучивания глаз, не
узрел никаких жестов, сигналов, ничего, двери просто открылись и
все. Он невольно встал и подошел, но перед ним дверь так и не
открылась.
— Что это было сейчас? – спросил Михаил, повернувшись к Тане. –
Насчет единогласно?
— Мы заверили сетевой протокол собрания комиссии своими
манопами... цифровыми подписями, если так будет понятнее, - легко
ответила та, - и теперь тебе предстоит период обучения перед
экзаменом на гражданина Земли и в это же время тебя будут лечить и
наблюдать, так как пока ты будешь находиться в нашем центре
здоровья.
— А меня спросить вы не забыли? – ядовито поинтересовался
Михаил.
Таня ему все еще нравилась, тело ее, но вот эта привычка
говорить правду убивала все обаяние.
— Тебе предложили поучаствовать в программе, - отозвалась Таня с
легкой улыбкой, - это максимум того, что мы могли предложить тебе
сейчас, пока у тебя нет никаких прав.
— А, мир новый – порядки старые, деление людей на сорта, да? –
продолжал яриться Михаил.
— Скажи, если бы к тебе, в твоей прежней жизни, приехал, ну не
знаю, маори из Новой Зеландии и вдруг просто появился у тебя дома,
что бы ты сделал? – спросила Таня.
Михаил понял подоплеку вопроса, но не нашелся сразу, что
возразить.
— Насколько я помню, права у детей в ваше время появлялись
только в момент совершеннолетия.
— Ну, не только и везде по-разному, - проворчал Михаил.
— Кстати, это очень интересная тема, совершеннолетие и правовая
ответственность, опишешь?