— Но это же все равно, - вскинулся Михаил и тут же опустил
плечи. – Неважно.
Что толку возражать или говорить, что парочка людей спятила бы
от скуки? Или там предполагались вахты по месяцу? Какая теперь уже
разница, что там планировалась и почему этот кто-то там так
поступил, хотя, возможно, он просто торопился, зная что-то о
приближении мировой войны, не локальных конфликтов. Оставил отделку
на потом, ну и понятно.
— Так вы, Таня, - он попробовал улыбнуться, но поймал свое
отражение в зеркале окна.
Да, тело его изрядно деградировало за время в капсуле, но он
выжил! Проскочил две мировые войны и судя по Тане, не прогадал!
— Специалист по адаптации переселенцев из прошлого? – спросил
он.
Таня весело и задорно рассмеялась, искренне и так открыто,
словно знала Михаила всю жизнь. Ничуть не обидно, как он вдруг
понял, и опять мысленно нахмурился. Все это сильно смахивало на
синдром утенка, не того, который был в мемасике про утку-политика,
а того, который обозначал первое впечатление. Увидел Таню и
влюбился, или организм пытался так отыграться за пропущенные сто
лет?
— Путешественников во времени? – предположил он еще. –
Замороженных?
— Ах, если бы, если бы, - Таня перестала смеяться и вздохнула со
странной печалью. – Вы первый, Михаил, и нет, я не специалист,
просто сотрудница ближайшего центра здоровья, где занимались вашим
размораживанием и восстановлением после извлечения из капсулы. Без
избавления от прошлых дефектов, как вы сами видите, чтобы
пробуждение не стало для вас чрезмерным шоком. Сами понимаете, у
нас нет опыта подобных вещей, и мы, можно сказать упражняемся на
вас, Михаил, вы наша подопытная морская свинка, в каком-то
смысле.
— Скорее лошадка, - попробовал пошутить он и удалось, Таня снова
улыбнулась. – А почему первый?
— Заморозка так и не стала массовой, - сообщила Таня, - а центры
крионики подверглись ударам и оказались уничтожены. Редкие
уцелевшие капсулы оказались отключены от систем, поддерживавших
охлаждение, и находившиеся в них либо гибли, либо выходили наружу,
чтобы погибнуть уже там. Время между третьей и четвертой мировыми
войнами стало разгулом ужаса, хаоса и смертей. Все моральные нормы
и принципы, и без того уже давно ослабленные, окончательно рухнули
и решившие продолжать борьбу за мировое господство, прибегали к
любым средствам. Ядерное оружие оказалось не так просто
восстановить, но в ход пошло биологическое и химическое,
избирательные эпидемии, отравления воды и еды, пропаганда и
внушение, массовые техники информационного воздействия, честно
говоря, даже до сих пор тяжело говорить о том периоде, даже нам,
придерживающимся политики правды.