Она уже второй раз упоминала какую-то политику правды, отметил
Михаил.
— Из этого хаоса, насилия и беззакония восстал новый мир, не сам
по себе, конечно. Люди поднялись и уничтожили тех, кто пытался
уничтожить их, но об этом вам еще предстоит узнать. В ходе лечения,
восстановления и адаптации.
— Адаптации?
— Разумеется, Михаил, мир изменился и вам необходима будет
адаптация, - улыбнулась Таня. – А сейчас вам необходимо будет
поспать и отдохнуть.
Михаил даже не почувствовал укола и отключился, провожая Таню
взглядом.
Вся высокая комиссия состояла из трех человек: самой Тани,
оказавшейся специалисткой по реабилитации и восстановлению после
тяжелых заболеваний, сухонького старичка – доктора Наакянца,
который то и дело делал такой жест, словно поправлял несуществующие
очки и добродушного верзилы – хирурга, Артема Смита, напоминавшего
Михаилу былинных богатырей.
Они, да еще пяток помощников, изучавших медицину и проходивших
стажировку, и непонятное количество роботов составляли персонал
этого центра здоровья, расположенного не слишком далеко от бывшей
Москвы и, как понимал Михаил, того бункера, в котором его
угораздило замерзнуть на сотню лет. Очаги радиоактивного и
биологического заражения, различные яды в почве и воде, центр
занимался лечением пострадавших, а также разыскивал источники этих
самых болезней и повреждений для их последующей ликвидации.
— Стакан персикового сока, - произнес Михаил, но синтезатор не
сработал.
— Вы, юноша, мнэ, мнэ, находитесь уже не в своей палате, -
сообщил Наакянц, поглядывая на Михаила из-под кустистых седых
бровей, - и эта часть клиники включена в общую систему, покрывающую
всю Землю.
— Систему чего? – насторожился Михаил.
— Таня? – повернул к ней голову Наакянц. – Разве ты не сказала
ему?
— Аарон Викентьевич, - ответила та, разводя прелестными
руками.
Вот в Тане все было соразмерно и гармонично, не просто работа
косметических хирургов, а еще и всякие фитнесы, шейпинги, пробежки
по утрам и прочий здоровый образ жизни. Об этом подумал Михаил,
оглядываясь и пытаясь отвлечься от тревожных мыслей о системах.
— Помилуйте, я сказала об адаптации, не более, только упомяни
что-то одно и придется объяснять сотни вещей, если не тысячи, и
считаю, изучение истории мира за прошедшее время должно быть
первым.