— И лицо хищное, — вслух заметил
Глеб. — Разговорить будет непросто.
Третье досье не сулило объемной
информации. Черно-белая фотография запечатлела зрелую женщину
рядом с Лидой на каком-то
мероприятии. Высокая, с длиной шеей и в вечернем платье, она
держала наполненный бокал и загадочно улыбалась. Большой открытый
лоб и сужение лица на подбородке не отвечали требованием красоты.
Но подвеска на руке выглядела впечатляющей и дорогой.
«Клавдия Леонидовна Гущеева
(5.06.1938) — жена капитана дальнего плавания Гущеева Виктора
Прохоровича (неполная информация). Заводит любовников, пока муж в
командировке. Живет в загородном особняке «Умлистрик». Принимает
гостей по предварительной записи. В узких кругах известна как
«собирательница сплетен». Постоянно принимает подарки от
«поклонников». Конец отчета».
Глеб делал пометки в блокноте. Решил
пролистать остальное содержимое папки. Там была коллекция
фотографий: Ефим Конгоров на фоне завода жмет руку Николаю
Валерьевичу; Клавдия сидит в ресторане с молодым человеком;
Вероника выходит из здания суда и улыбается; Лида с кем-то общается
в машине (лица собеседника не видно); Муж Лиды руководит
грузчиками, которые пытаются вытащить из грузовика холодильник. Еще
дюжина похожих фотокарточек.
Частный детектив пытался запечатлеть их в будничной жизни.
Скудные досье наводили Глеба на мысль ,
что знать больше запрещено.
Глеб закрыл папку. Внимание привлек серый конверт на полу. Он
поднял его и задумался. Нет, Глеб прекрасно помнил, как написал
много строчек в попытке объяснить младшей сестре, почему так
старательно избегает ее.
Отправить ей письмо? Или вновь оставить без внимания? До
почтового отделения ехать пять минут... Вместо этого он кинул
прошлогодний конверт в камин.
Глеб думал съездить к
подругам Лиды, но те вряд ли будут в настроении давать показания
перед похоронами. Еще и эта экспертизазатянется надолго. Бюрократия крайне
мешала. Ждите полный официальный отчет. С одной стороны, правильно.
Ведь можно наделать много ошибок и отправится по ложному следу. А с
другой — потеря времени. Ни одного свидетеля. Словно убийца
притворился призраком.
Глеб ворошил в памяти это свежее
преступление. В них появились новые детали. В салоне не горел свет, а дверь-то
открыта. Странно. И рана в виске... Убийца мог обойти машину. Но
почему открыта? Пыталась защищаться и воспользоваться ею, как
щитом? Она не дура. Прекрасно знала, что пули все равно пробьют
металл.