И правда, в окружении детишек гордо
шагал маленький блондин, держа в руках картинку с
вороном.
— Извините еще раз, — сказал мужчина
и поманил к себе птицу. — Ко мне.
Сиппо вспорхнул на плечо своему
хозяину.
— Цирк какой-то, — процедил
Глеб.
— Если он поцарапал машину, то я
оплачу.
— Плевать мне на тачку. Не
переживайте. — Глеб внимательно осмотрел незнакомца. — Я вас тут не
видел... Проездом?
— Прибыл из Казани, — улыбнулся
мужчина. — По распределению приехал. Нравится мне этот
городок...
— Ясно. Учитель?
— Да, — кивнул собеседник с Сиппо,
который щелкал клювом. — А вы полицейский?
Глеб кивнул.
— У меня по документам все
отлично...
— Да бросьте вы, — отмахнулся Глеб.
— Просто впервые вижу ручного ворона...
— Я его подобрал еще птенцом. Кошка
напала. Странно, что стая не приняла его после смерти родителей.
Наверное, подумали, что тоже мертв. Живет со мной пятый
год.
— Дома?
— Нет. В вольере. Он не может в
избе. Хулиганит.А вы верите в
суеверия?
— Нет.
— Хорошо. Многие его обходят
стороной. Думают, что он приносит несчастья.
— Бывает.
— Сиппо сел именно на вашу машину. А
сколько здесь припаркованных...
— И что?
— Ждите аварию в ближайшее время, —
кивнул мужчина, закусив губу. — Не могу его отвадить провожать сына
в садик.
— Спасибо за предсказание, — сказал
Глеб, закуривая сигарету. — В моей работе только этого не
хватало.
— Не верьте в чепуху, приятель.
Вороны умные птицы. А эти все суеверия от небольшого
ума...
— Рад был поболтать с
вами.
— До свидания, — сказал мужчина, а
Сиппо махнул головой.
— Взаимно.
Глеб смотрел вслед уходящему
мужчине, а ворон насмешливо каркал. Глеб хмыкнул, затушил окурок об
урну и выкинул туда окурок. Птица оставила в его душе что-то
наподобие знамения, что расследование не станет легкой
прогулкой.
***
Глеб ехал по ровной загородной
дороге, окруженной пушистыми елями. Арсений выполнил указания
Глеба. От консьержа он узнал, что Ефима Конгорова госпитализировали в больницу. Арсений не
поленился спросить фельдшера подстанции «Скорой помощи».
Подозреваемого перевели в пансионат «Елимаро». Попасть на дожитие
могли только богатые и значимые люди. Простолюдинам уготованы
обычные дома для престарелых.
Глеб всегда боялся
заболеть слабоумием под старость
лет. Отчасти он и выбрал свою работу, руководствуясь этим потаенным
страхом. Пусть тело правильно служит, а дальше можно и под пули.
Лишь бы не стать обузой для какой-то злобной сиделки. Словом, в
планы стареть у Глеба не входило.