— Ага. Слышал это много раз. Из твоих уст звучит смешно. Не
позорься. Что ты знаешь о заботе, а? Вам же лучше. Нет больше
лишнего рта. Теперь она в комнате одна.
— Куда ты, Глеб? — смягчилась мама, понимая, что сын настроен
серьезно.
— В армию, мам.
— Туда с шестнадцати лет.
Глеб холодно усмехнулся:
— Мне полгода как шестнадцать. Забыла? Впрочем, привык к такой
заботе.
— Вернешься обратно. Никто с тобой нянчится там не будет.
— Лучше спать в казарме, чем слышать вечные разговоры, какая она
прекрасная и всего добьется. Пустое место заявило о себе!
Мама достала кошелек из сумочки, что лежала на комоде в
коридоре.
— Возьми, — она предложила двадцать рублей. — Если оплошаешь, то
можешь приехать домой.
— Забудь. Знать вас не хочу! — уничижительно бросил Глеб, шнуруя
ботинки и поправляя на них язычок.
— Ты носишь фамилию своего отца. Как не стыдно? Что подумают
другие?
— Я теперь Холодов, — усмехнулся Глеб.
— Что? Как?
— Мой дядя заменил мне отца. Тайский бокс и тир по выходным...
Перед смертью я пообещал, что возьму его фамилию.
Мама схватилась за сердце и села на комод. Кошелек выскользнул
из рук.
— Никогда таких паскудных слов не слышала от кровинки.
— Оставь этот спектакль для своих подруг. Видел много раз, как
ты манипулируешь отцом. Не выйдет. Приготовь таблетку от головы
своей доченьке. Лучшей во всем. Теперь вас трое, как и хотели.
Прощай.
Он распахнул дверь и не сомневался в правильности своего выбора.
Вечно один. Больше не до игрушечного пистолета.
***
Нынешний Глеб сидел на кухне своей служебной квартиры.
«Цветочные» обои требовали переклейки. На плите свистел чайник.
Он-то и вернул Глеба в настоящее. Что заставило вернуться к таким
сильным воспоминаниям? Тревожили и другие, но мозг успел
заблокировать их. Законсервировать, чтобы никогда не открывать эту
«банку страхов». Пошатывающийся в разные стороны квадратный стол
задрожал, когда Глеб облокотился на него, чтобы встать.
От этих флешбэков начали «каменеть» ноги. Словно он вот-вот
покинет свой родной дом. Капли дождя забили по грязному стеклу,
напоминая об одиночестве. Звякнул пистолет в кобуре на поясе, когда
Глеб снимал чайник с конфорки. Не получил от отца, что хотел, а
сейчас носит настоящее оружие. Напоминание о сложном пути.
Глеб раскрыл, почему рьяно рвется на работу. Нет нужды
оставаться один на один со своими мыслями. В нем нуждаются. Но
нельзя склоняться к тому, чтобы стать лучше сестры. Разные
пути.