— Недозрели еще, — сказал водяной, глядя на мое перекошенное лицо. — Но ничего, сойдут.
Ну, я мухоморы, конечно, в той…
Мама дорогая, в той! В той жизни!
— Да не куксись, Ягишна, им не сезон еще! — пробулькал водяной. — Так-то они неплохенькие.
Я кивнула. Да черт с ними, с грибами. Руки, лицо, волосы…
Места жительства, наконец.
Зато ипотеку брать не надо. А то мама дорогая ведь весь мозг проконопатила: кому ты без жилья нужна, нечего по Турциям ездить, покупай квартиру…
— Я пойду, пожалуй?
Водяной осторожно растянулся в кривой улыбке и начал отступать к воде. Видать, морда лица у меня от переживаний стала такая, что даже его проняло. Ну, тут есть чего пугаться, прямо скажем...
С другой стороны, рассеянно думала я, провожая его плюхи по озеру. Ну бабка, ну старая. Зато какие плюсы? Дом. Неплохой, кстати, и, наверное, теплый. Вон печка какая. Кот. Все равно ведь кота завести хотела. Может быть, огородик какой. Лес, природа. Людей нет. Интернета тоже нет, но чем-то всегда приходится жертвовать. Да и что в этот интернет-то выкладывать? Вот этот вот нерукотворный косплей?
Ряска над водяным сомкнулась. Озерцо как было нетронуто-девственным, так и осталось. И воздух чистый, дышится полной грудью. Хотя… про грудь лишний раз лучше не вспоминать.
Так что я поднялась, отряхнула свой клевый прикид — интересно, бабка-то та еще модница! — и побрела обратно. Где-то там, в глубине моей старушечьей души, еще трепыхалась птичкой светлая мысль, что все равно это глюки и скоро меня попустит обратно. И эту птичку всеми когтями приканчивал кот сомнений. Да, фантомные ощущения, конечно, бывают. Но не настолько яркие. И опять же… глюки обычно без логики.
А тут она есть.
Первый раз в жизни жалела, что есть хоть какая-то логика! Последовательность событий. Все связно и объяснимо. Пока что не мной, но…
И даже когда кусты затрещали, я не то чтобы насторожилась. Хотели бы сожрать, так сожрали бы уже давно, а бабка, судя по всему, лет триста тут отирается и хоть бы ей хны.
— Здоровьичка тебе, Ягушка.
— И тебе не хворать.
А ты кто? С виду вроде как человек, а на морду медведь медведем. Почему в рубаху одет?
— Я это, чо искал-то, — как-то робко начал медведь. Пасть у него открывалась прикольно, я даже зафыркала. — Все, что тебе лиска говорила — вранье. Не трогал я эту хату, а волчище ее не ел и бабку не трогал.