Шеф успел достать для меня папку с общеизвестными сведениями о
Розетте, но страниц там кот наплакал. Пришлось подробности добывать
самостоятельно.
Единственная дочь пожилого лорда, преданного соратника и друга
императора. Воспитывалась.. обучалась.. достижения..
По бумагам Розетта выходила действительно талантливой и
одаренной молодой леди. На ее счету уже было несколько собственных
изобретений в области парфюмерии и косметики. Медаль по
травоведению в двенадцать лет. Императорская грамота в
четырнадцать.
Не спорю, у Розетты были все навыки и ресурсы, чтобы создать
некий яд. У нее была книга по самым опасным ядам, наличие которой
никак не давало мне покоя. Но… Травить Даниэля Элварса ей было
совершенно ни к чему. Нигде ее интересы не пересекались с
интересами лорда.
– Суд назначен через 2 дня, – стажер передал послание из
гоу-гоу.
Я нахмурилась. За два дня нужно найти доказательства, что
Розетта невиновна. Либо, второй вариант, добиться чистосердечного
признания от экономки. И то, и другое, сейчас казалось
маловероятным.
Махнула рукой стажеру, чтобы тот завершал сеанс с
государственной тюрьмой.
Сегодня попробуем план "Б" – получить признание экономки.
Как заставить ее во всем признаться? Надавить на племянницу? От
подобных мыслей на душе скребли кошки.
"Когда свидетель несёт
чушь,
Делайте умное лицо и
кивайте.
Вы же детектив, а не врач
психбольницы.
Хотя иногда кажется, что
последнее…"
Югр Ставский
Долгое время консервируясь на границе законного, я все чаще
преступала невидимую черту, оправдываясь работой, заданием или
личными интересами. Если нарушить правила без вреда для окружающих,
можно ли считать это преступлением?
Если прибегнуть к бессовестному поступку ради спасения, будет ли
этот поступок по-прежнему считаться бессовестным?
Надавить на одного невинного человека, чтобы спасти другого.
Размышляла и неспешно поднималась на крыльцо маленького
особняка. Сверху ритмично капало, в тоненьких трубах шумели талые
воды. Сырость дала о себе знать на последней ступеньке. Правая нога
соскользнула, и я распласталась прямо на пороге.
Дверь перед носом распахнулась, лицо обдало теплом жилого
дома.
– Что же вы, секретарь Ника, – кольнула экономка.
– Больше не секретарь, просто Ника, – подобралась, топнула ногой
в предательский лед и чуть не упала снова.