Потому под вой ветра я внимала речам Луизы и пыталась отделить
зерна от плевел.
– Значит, когда я отправлюсь к Сияющему… – тут я запнулась. Что
же получается, погибель моя близка, и пора на тот свет? – То надо
не забыть позвать тебя с собой? Лу, ты уверена? Ничего не
перепутала?
– Это очень важно! – распалилась Луиза и в мольбе вцепилась в
мое платье. – Мне не приходят видения о себе, но я видела, как ты
ведешь меня к суженому. Ты, Ника! Благодаря тебе мы наконец
встретимся. Именно ты соединишь нас.
– Ага, на том свете.
– Да нет же, – помотала головой Луиза, – на этом! Веришь, не
веришь, просто обещай. Обещай, что не забудешь про меня, когда
отправишься к богу.
– Попрошу прислать тебе похоронку.
Склонив голову, Луиза всхлипнула. У глаз вылезли морщинки, рот
расплылся в зачинающемся рыдании.
– Ладно-ладно! Обещаю, что когда отправлюсь к Сияющему, то
возьму тебя с собой. Так?
– Так.
Луиза всхлипнула напоследок, в этот раз радостно. Глазки
засияли.
Как мало нужно человеку для счастья! Просто, чтобы тебе верили.
Безоговорочно. Даже если ты несешь полную чушь.
Говоришь, скоро я отправлюсь к богу? Обидно, хотя… Чему быть,
того не миновать, верно?
Распрощавшись с Луизой и ее тётей, мы сошли на последнюю тропу
фестивального созвездия.
"Только уединишься с прекрасной
девой,
как происходит что-то из ряда вон
выходящее
по твоему профилю".
Югр Ставский
– Если хочешь сохранить ноги – не стоит нам туда идти.
С сомнением покосилась на высокий помост из тоненьких досок. Под
ритм музыки он проседал от тысячи людских ног.
Дефектных детей не учат вальсировать. Их учат сидеть в сторонке,
как самая серая мышка, и сливаться с мебелью. К моему счастью, в
нашем доме танцевать учили Ромула, а я была для него первым
партнером. Что лукавить, в детстве мы резвились под любую музыку. А
сейчас… Что-то мне нехорошо. Можно, присяду?
Поискала взглядом ту самую мебель. Места для отдыха были далеко.
Чтобы добраться до них, следовало пересечь танцпол по
диагонали.
– Еще как стоит!
Рик крепко схватил меня за локоток, чтобы не убежала, и потащил
в самую гущу танцующих.
Духота!
Вот за что я не люблю толпы. Особенно – движущиеся. Особенно –
не в такт!
Люди плясали кто во что горазд. И это под монотонную мелодию
вальса! Приезжие двигались аккуратнее, чего не скажешь о
веселящихся бьорнцах. Полагаю, горячительный глинтвейн добавил
храбрости закоренелым северянам.