Фредерик говорил недолго, расставляя нужные акценты, и под конец
передал слово Августу. А тот уже развернулся по полной программе,
задвинув речь минут на десять. После него высказывались прочие
представители. Слово давали всем – кроме русских.
– Нас попытаются лишить голоса, – Василий Лукич качнул локонами
пышного светлого парика, чуть обернувшись к сопровождавшей его
госпоже Меркуловой. – Таковое желание высказывали и англичане, и
…некоторые наши союзники. Придётся напомнить о себе.
– Да уж, этой говорильне нужен небольшой скандал, – негромко
сказала ему Катя. Парадное, расшитое серебром платье и жёсткий
корсет создавали дискомфорт. В зале зажгли огромное количество
свечей и натопили так, что нечем было дышать, но ради дела она
готова была потерпеть, благо, хотя бы веер есть. – Могу принять
удар на себя.
– Что ж, развивайте атаку, а я в должный момент сделаюсь
вестником мира.
Словесные баталии тоже имеют свои неписаные правила, за
нарушение которых наступают последствия. А какие именно – зависит
от фантазии других участников переговорного процесса. Василий
Долгорукий с юных лет делал карьеру по дипломатической части. Его
напарница по переговорам полжизни провела в сражениях. Но они
прекрасно понимали друг друга – эти два солдата с разных фронтов
одной и той же войны.
4
Момент дипломатической атаки настал, когда слово дали Чарльзу
Уитворту.
– Я не стану долго говорить, – произнёс он, предварив эти слова
протокольными славословиями в адрес датского короля. – Любой мир
куда лучше войны, а значит, нам с вами предстоит выработать
документ, способный гарантировать его. Давайте же приступим к сему
богоугодному делу. Моё предложение – начать обсуждение немедля.
Хватит слов, перейдём к делу.
– У меня встречное предложение, – переговорщики даже слегка
вздрогнули, когда в зале раздался громкий, но совершенно спокойный
женский голос. – Прежде, чем начнётся обсуждение статей будущего
договора, предлагаю вспомнить, благодаря кому это собрание
оказалось возможным …в столь сжатые сроки и в такой
конфигурации.
– Мадам, – лицо английского посланника, тоже обрамлённое
локонами модного парика, отразило лёгкую досаду: не прокатило. –
Ради Бога, простите мою бестактность. В своём стремлении к
скорейшему заключению взаимовыгодного мира я проявил неоправданную
поспешность. Конечно же, никому не стоит забывать, что сия
конференция стала возможна лишь благодаря невиданным успехам
русского оружия.