Кассиэлю осталось лишь подкорректировать реальность,
подтолкнув потоком воздуха хрупкую фигурку вперёд и создав короткую иллюзию
водителю, обгоняющему грузовик по правой полосе.
Глухой удар, оставляющий вмятину на капоте, визг стираемых
протекторов об асфальт, сломанная кукла на антрацитовом полотне, бледно-голубые
кеды, валяющиеся в паре метров от хозяйки и выделяющиеся какой-то воздушной
неправильностью в общей картине происшествия.
Кас ждал, когда из оболочки высвободится душа и за ней придёт
провожатый, но подъехала скорая, за ней провели экстренную операцию, а следом
эта чёртова палата, где Гезария уверенно твердит о допущенной ошибке.
– Да она светилась, как стовольтовая лампочка, – воскликнул
Кассиэль, бегло глянув на женщину, от которой тянулось множество проводков. – Я
бы не тронул пустышку.
– Девушка всё ещё жива, а метки я на ней не вижу, – возразил
Гезар, с упрёком посмотрев на друга. – Знаешь же, что знак крепится на душу и
просто так не пропадает.
– Ничего не понимаю, – Кас зарылся руками в волосы, с
рычанием оттягивая их пальцами. Он действительно не мог понять, как
пульсирующий сигнал взял и выключился. Девчонка реально фонила. Кассиэль не
ослеп. Да и точка выхода открылась совсем рядом от объекта.
– Опиши мне её. Может заметил что-нибудь необычное?
Кас задумался, мысленно переносясь в недалёкое прошлое,
когда он сканировал пространство рядом с многоэтажкой, из которой выбежала
девица. Всё же было еле заметное отличие от обычных отметин, на которое сходу
никто не обратил бы внимания.
– Кажется, она была белее, ярче и символ чуть сдвинут влево.
На первый взгляд совсем не бросалось в глаза, только при замедленном просмотре,
– с хрустом почесал щетину Кас и по инерции передёрнул крыльями.
– Метка белых, и она стояла на плоде, а не на женщине, –
тяжело вздохнул Гезар, обречённо сдавливая переносицу.
– Хочешь сказать, что ребёнок был проводником? – поморщился
Кассиэль, переводя внимание на пострадавшую, по воле судьбы оказавшейся
совместимой с белыми.
Кас недолюбливал этих позёров, засевших в людском
подсознание в виде божественной высшей силы. Их изображали на фресках, о них
слагали песни, в костюмы с белыми крыльями наряжали детей на рождество. Символ
невинности, чистоты, доброты и любви, а на самом деле…