- Я… хотела
облегчить вам жизнь, - ответила тихо. – И сделать приятное.
- Моя жена –
не прачка и не кухарка! - стукнул Ярхорн кулаком по столу так, что посуда
подпрыгнула.
Аннэт испуганно
сделала несколько шагов назад.
- Я с
удовольствием выслушаю ваше определение жены, - ответила тихо, не намереваясь
скандалить.
Подействовало.
Ярхорн резко потерял запал и замолк.
-
Расскажите, что я должна делать по вашему разумению. Если наши взгляды на
супружескую жизнь будут различаться, то мы всё обсудим, чтобы прийти к
взаимопониманию.
Брови
мужчины поползли вверх. Наверняка он не ожидал от молоденькой девчонки
подобного ответа.
- Я слушаю,
Ваше Величество.
- Королева
не должна стирать бельё и готовить еду.
- Она должна
смотреть на то, как дом супруга зарастает грязью, а её мужчина голодает? Вы
считаете, что нормальная женщина будет равнодушно относиться к подобным вещам?
Ярхорн чуть
не подавился мясом. Он уставился на меня, не зная, что сказать.
- Видимо, ты
считаешь меня немощным, - нашёлся он. – Я понимаю. Заставил жену обитать в
ужасных условиях. Только слабак может позволить себе такое.
- Это ваша
оценка самого себя. Вы привыкли сталкиваться с презрением и негативным
общественным мнением, и сами уверовали в него. Но я не считаю вас слабым.
Сколько раз мне нужно это повторить? Я проявляю заботу не потому что думаю, что
вы сами не справитесь. Мне хочется сделать приятное мужу.
- Зачем? –
глухо поинтересовался Ярхорн и натужно сглотнул.
И что я должна
ответить на этот вопрос?
- Потому что
хочу вас порадовать.
- Зачем?
- О,
господи! – наконец, не выдержала. – Да просто так! Разве это плохое желание?
- Я его не
понимаю, - глухо отозвался мужчина.
- Заботу и
желание сделать приятное не нужно понимать, их необходимо просто принимать.
Я упёрлась
взглядом в настоящий шторм, развернувшийся в глазах Ярхорна. Подобный
наблюдала, когда мы стояли возле алтаря.
- Мне жаль,
что я вынудил вас проживать в условиях не подобающих королеве, - процедил
император, отодвинул тарелку и вышел из обеденного зала.
Никто не
говорил, что будет легко. Ярхорн испугался, что мне удастся пробить его броню и
дотронутся до истерзанной души. Он боится новой боли и корит себя за
обстоятельства, над которыми не властен. Ярхорн хочет быть защитником для своей
женщины и бесится от осознания собственной ущербности, которую ему вбили в
голову.