Дальше обычная процедура — общение с куратором. Ваалси — мужчина
в годах, с седыми висками и склочным характером. Высокий, худощавый
старик знал о том, что происходит в детдоме, но ничего не менял,
всегда следуя букве закона. Даже если это было невыгодно для него.
Он имел долю от сборщиков и прикрывал их, когда надо.
После просмотра записи, на которой я первым напал на трех
подростков, Ваалси назначил стандартное наказание в виде
дополнительных четырех часов занятий для меня и двух часов для
троицы сборщиков.
— Мелкий, попал ты! Кровью ссать будешь. — Рыжий предводитель
троицы рефлекторно прикрывал пах.
Лучезарная улыбка стала ответом на угрозу. Я уже понял, что
неизвестность пугает сильней, чем труба из дюрастали. Протащить ее
в детдом сложно, но ради хорошего дела я всегда рад принести
новую.
***
Учеба не пугала, она давалась очень легко. Так что можно, как и
в прошлый раз, сдать все экзамены досрочно и освободиться от
занятий, а оставшееся время использовать с пользой для себя. Устав
детдома давал такую возможность. Когда тебе не с кем гулять или
нечего делать, учиться совсем не трудно.
Спать не хотелось: только что поспал и поел. Драка была
предсказуема, но сейчас есть дела поважнее. Подойдя к шкафчику с
личными вещами, снял все предметы одежды, которые не требовались за
пределами детдома. Одежда для города спрятана снаружи. Снял и
контактные линзы дополнительной реальности. Теперь меня никто не
сможет найти, если я сам того не захочу. Аварийный маячок,
вживленный в тело, срабатывает либо в случае экстремальных условий
работы организма, либо по желанию владельца.
Год назад я нашел путь в закрытый для детей участок. Космопорт —
отдельный сектор, доступ ограничен даже для жителей станции. Внутри
никто проверками не занимался, но вот попасть туда было сложно.
Сначала я крал товары и продавал на нижних уровнях, а когда докеры
поймали и не стали заявлять в СБ, немного удивился. Да, их действия
были понятны, но все шло не так, как я хотел. Как оказалось, СБ не
покрывало того, что я наделал, так что надо было отработать сумму
причиненного ущерба.
Первые месяцы было сложно, но сейчас я был рад, что все так
сложилось. Докеры были той семьей, которой у меня не было: строгой,
работящей, справедливой. Я учился всему, что мне предлагали, и
занимался любой работой, которую давали. Долг хотелось отдать как
можно быстрее. Он был словно оскорблением, которое я нанес близким
людям, осознал его и пытался всячески исправить. Только тут,
рассказав обо всем докерам, узнал, как называется это чувство.
Стыд! История та закончилась, и ладно. Уже три месяца, как я
рассчитался. Докеры же потом помогли открыть в сети анонимный
кошелек. Теперь я получал небольшие деньги за работу, которую не
хотели брать другие джинны. Это профессиональное прозвище докеров,
их иногда так называли за незаметность и исполнение желаний
клиентов.