Ни один человек из его экипажа не понял его слов. Он говорил на чуждом наречии далеких ахейских островов, о которых робкие египетские мореплаватели не имели ни малейшего понятия. Только одни смелые финикияне отваживались проникать далеко за остров Кипр.
На свой зов он не получил ответа. Никто не являлся: кругом по-прежнему все было тихо. Вдруг его лицо исказилось злобой; он дернул занавеску своей волосатой, мускулистой рукой и сразу оборвал ее.
Женская фигура робко поднялась навстречу из кучи беспорядочно набросанных подушек и шкур.
Испуганная внезапным вторжением, она скрывалась в темноте, как загнанный зверь.
Она поправляла на своей голой груди овечью шкуру.
– Будешь ты отвечать? – снова зарычал он. – Я еще раз приказываю тебе взобраться на мостик.
Женщина склонила голову. В это время луч солнца, пробравшись сквозь щели, разом осветил ее рыжие волосы.
– Не хочу я думать ни о тебе, ни о Фивах, – решительно объявила она.
Он снова было хотел разразиться страшными угрозами, но сдержался и только выместил свой гнев на куче тряпья, из которого вдруг показался курносый профиль старухи. Она пугливо озиралась круглыми и выпученными, как у совы, глазами.
– Банизит, – обратился к ней незнакомец, – наряди-ка красавицу. Если она через час не будет на мостике, то, клянусь Мелькартом, как только приеду в Фивы, прикажу бросить твое высохшее тело крокодилам священного озера.
Он снова прикрепил сорванную занавеску и удалился. Женщины остались одни.
– Ты очень счастлива, о Ио! – прошептала старуха. – Купец Агама надеется взять за тебя большую цену. Ты представляешь для него огромную сумму денег, и он дорожит тобой, а я, как собака, терплю палочные удары.
– А все же я рабыня, – прошептала Ио с жестоким отчаянием.
Старуха печально вздохнула, не отрывая взора от белой шейки своей подруги.
– Моя милочка, ты рабыня, но ты знаешь, что два голубка, которые у тебя здесь, всегда найдут себе хорошенькую голубятню. Может быть, тебе посчастливится и ты попадешь в гинекей принца…
– Замолчи! – сказала повелительно Ио. – Клянусь, что тот, кому продаст меня Агама, не подойдет дважды ко мне. Я вырву ему сердце своими когтями!
– Ну а если он будет красив и богат?
– Каков бы он ни был, он не будет повелевать мной. Я не для того родилась. О египтянка, жалкая рабыня своего презренного господина, знай, что мой отец живет в роскошном дворце на берегу дивного моря. Он первый среди самых знатных и богатых. Однажды – то был ужасный роковой день – я купалась со своими служанками; мы расположились далеко от нескромных взоров пылких юношей. Вдруг из-за камней выскакивает отряд варваров. Они бросились на нас, как львы… На песке лежали туники. Они их похитили. Служанки выбежали из воды и бросились бежать в город… А я? О неосторожность! Мне было стыдно бежать голой, я старалась спастись вплавь. Но пираты бросились на свой корабль и изловили меня в сети, как дельфина! О мое отечество, о дорогой город ахеян!