Мужики, крестясь и воя, полезли наперегонки, в шалаш, надеясь найти там спасение…
Ещё молния… Ещё один раскат грома, сотрясающий землю… И… «раскрылись хляби небесные»… Пошёл такой дождь, который и старцы седые не вспомнят…
Сидя в протекающем шалаше, Тихон и Кирилл молились и выли…
Тень не исчезала…
– Да кто ты???!!! Живой или мЕртвый???!!!
– И-и-и-ю-ю-ю-шка!!!
Казалось, что небеса, прогневавшись на кириллову ересь, решили ввергнуть земную твердь в новый Всемирный Потоп. Сплошная стена воды отделяла двух, насмерть перепуганных, мужиков от невиданной тени, которая, что-то бормоча, приближалась к шалашу…
В ярких вспышках молний виделся мужикам то человек, то чудище невиданное, то коряжистое дерево, то бес, воочию пришедший за грешными душами.
Хотелось им закричать, да не кричалось, хотелось им бежать,
да не бежалось… Жуть первобытная сковала телеса, острыми когтями впилась в прокуренные глотки…
– Матушка Пресвятая Богородица! Заступница! Спаси и сохрани!!!
– …Да, воскреснет Бог, и расточатся врази Его… А-а-а-а-а-а!!!
Прорвало и отпустило… Проломив хлипкую стенку шалаша, мужики рванули на волю… Пытались встать, да не тут-то было. Размокшая земля превратилась в скользкую жижу и, через несколько мгновений, мужики сами стали похожи на чертей. Беспомощно барахтаясь в луже, они смотрели на тень, которая приближалась всё ближе и ближе…
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. В рваные прорехи, испроставшихся от воды туч, выглянула полная луна… Замерли конюхи-ночевальщики, ожидаючи своей горемычной участи…
В мертвенно-бледном свете тень приблизилась… Присела на корточки и промычала, стуча себя в грудь:
– Ю-ю-шка! Ю-ю-шка! Чи-и-а-век! Чи-а-век!
Кг-ы-ы-щ-о-о-ный!
В доказательство своего человеческого происхождения, тень вынула из-под лохмотьев большой медный крест на толстом гайтане, да ещё десяток маленьких крестиков.
– Тьфу ты!!! Юродивый!!!
– А мы-то… С полными штанами…
Мужики залились хриплым хохотом, который от пережитого, переходил в истеричные повизгивания.
Тень «гыгыкала» вместе с ними и хлопала мужиков по плечам громадными ладонями.
Только с первыми лучами Солнца мужикам удалось рассмотреть существо, так напугавшее их кошмарной ночью.
Юшка был огромным детиной неопределённого возраста. Статный и широкоплечий, с громадными пудовыми кулачищами. По обветренному и иссушённому солнцем лицу трудно было определить, молод он или стар. Косматая голова, косматая борода… Как тут не напугаться… даже днём?