Рыжий пушкарь умело и ловко навел Трещеру и поджег затравку. Пушка хрипло громыхнула – чугунное ядро, засвистев, ударилось в каменный пояс монастырской башни и глубоко засело в ней.
– Хорошо намечено! – воскликнул Сапега.
– Какова пушка, таков и пушкарь! – заметил хвастливо полковник, указывая на рыжего воина, на лице которого изобразилась хищническая радость…
– Монахи отвечают…
Действительно, на Водяной башне показался белый клуб дыма. Ядро засело в передовые польские туры.
– Пан полковник, начинайте пальбу из всех пушек и пищалей, – сказал Сапега. – Мои тоже начнут…
Один за другим выстрелы слились в непрерывный гул, который еще увеличивался густым звоном обительских колоколов.
Словно сотни огромных, дымных змей поползли со всех сторон к стенам и башням. В ясном осеннем воздухе эти дымные змеи колебались, перекрещивались, сливались, таяли; на место их ползли из окопов новые. Со стен тоже заструились бело-дымные полоски – обитель отстреливалась. Колокола гудели по-прежнему.
– Славная музыка! – ликовал Лисовский. – Глядите, панове, сейчас опять грянет Трещера.
Пушка громыхнула, и один из зубцов Водяной башни, разбитый ядром, посыпался вниз пылью и осколками.
– Vivat! – крикнули паны. Пальба звучала беспрерывно.
– Еще по кубку венгерского, панове! – предложил Лисовский, махнув рукой своей челяди[24]. – Под ядрами оно вкуснее.
– Откуда у вас этот пушкарь, пан полковник, – спросил Сапега в то время, как им расстилали ковры под защитой тур. Гетман давно уже любовался рыжим стрелком.
– Долго рассказывать, пан гетман. Он родом с Литвы, что-то там сделал, напроказил и просил у меня приюта. Я его испытал – вижу: в военном деле великий мастер… Во всех походах со мной был… Скажу по правде: много у меня верных людей, а вернее Мартьяша нет!
– А если он убийца, святотатец?[25] – улыбаясь, сказал Сапега.
– Какое мне дело до этого? Уж не думаете ли вы, пан гетман, что я боюсь суда? Ха-ха-ха!
– Удалец вы, пан полковник!
Шумную и веселую беседу польских военачальников прервал опрометью примчавшийся гонец из стана Сапеги. Конь его был весь в мыле.
– Ясновельможный пан гетман! – крикнул гонец, еле-еле отдышавшись. – На казаков напали московиты!
– Бредишь, пан Велемоский! – воскликнул Сапега, вставая поспешно с ковра. Повскакали и остальные.
– Правда, пан гетман! Они словно из-под земли выросли там, у пруда, где наши туры стоят; так и посыпались из глубокого оврага. Теперь резня идет…