"- Хоть бы все было в порядке..."- с надеждой подумал я,
продолжая ждать, пока дверь вскроют с помощью болгарки.
На это потребовалось около минуты.
- Готово, господин комиссар!- ответил мне матрос, после чего к
двери подошел Гихьян и открыл ее.
Я вместе с остальными направился внутрь.
Каюта у Ацюна была двухкомнатной - основное помещение примерно
шесть на четыре на два метра, с кроватью, двумя шкафами для одежды,
тумбочкой, столом и кухонным уголком, а также объединенный
санузел.
И сейчас каюта была пустой. Тут никого не было, кроме нас, но
при этом был заметен какой-то странный бардак - постельное белье
было все скомкано и разбросано, словно по кровати прыгали, подушка
разорвана, от чего наружу вывалилось небольшое количество перьев.
Одежда, в том числе и трусы, валялись на полу.
Это было довольно неожиданно.
- Младший комиссар Ацюн?- громко спросил я, смотря на дверь в
санузел. Та была закрыта, так что он мог быть только там.
Неожиданно, в ответ на мой вопрос я услышал... скулеж. Самый
настоящий дерганный жалостливый скулеж, который донесся из левого
шкафа.
- Он там,- подтвердил Дима, прицеливаясь в шкаф.
- Какого...- выдавил я из себя, не сдержав удивления,- Ладно,
разберемся. Открывайте.
Гихьян, держа лазган одной рукой, другой взялся за ручку шкафа и
открыл ее.
- А-А-А!
Истошный вопль раздался на всю комнату, после чего из шкафа
буквально выпрыгнул голый, покрытый кровью Ацюн.
Почти сразу же он со всей силы врезался в Гихьяна и, не
удержавшись, упал обратно в шкаф.
- Блять!- произнес от неожиданности Раот, пока Бацам вновь встал
на ноги и, не прекращая орать, полез на кровать.
Перебравшись через нее и испачкав ее кровью, младший комиссар
взобрался, а с нее уже рухнул на пол и врезался в металлическую
стенку каюты, после чего рухнул назад, ударившись спиной о
тумбочку.
И после этого он сразу же сел и подобрал ноги к груди, обхватив
их руками и начал шататься вперед и назад, при этом что-то
бормоча.
- Диван твердый... Глаза расселись будет пить салат...- слышал я
от своего заместителям.
Я же стал рассматривать его повнимательнее. Вся спина, ключицы и
плечи были изодраны до мяса широкими кровоточащими линиями, в то
время, как пальцы были все испачканы в крови.
Разодрал сам себя.
- Были красный, пятый, кровь блестит, земля мягкий пух... Звон
стекла веревкой целовать хочет танцевал... Пепел слышал... Много
хотеть буду плавать... Двадцать семь!!!