- Кажись, пришел в себя.
- Хорошо бы. Паря! Эй, паря!
- Какой он тебе парень? Мозоли на руках от оружия видишь? Отрок
это.
Память всколыхнулась, напоминая о недавних событиях. Дом
кузнеца, незнакомец, побег. Я невольно сжался и резко дернулся,
привставая.
- Лежи-лежи, тебе нельзя сейчас, - сидевший передо мной на
корточках стражник остановил мельтешение, надавив мне на грудь
рукой. – Звать тебя как?
- Тихомир из Острожских, сын Ратибора. Заозерская сотня.
Стражник повернул голову направо и кивнул кому-то, из моего
положения невидимому. Раздался топот.
- Что здесь произошло, рассказать можешь?
- Да, - я провел по сухим губам языком, сглотнул густой комок. –
Могу.
Выслушав короткий и местами бессвязный рассказ, десятник (у него
значок на груди блестел) покивал и ушел по своим делам, наказав
никуда не уходить. То ли пошутил неудачно, то ли таким образом
велел лежать и приходить в себя. Будто бы я мог что-то иное.
Стражник, снимавший с меня чужой морок, тоже ушел, напоследок
подложив мне под голову кусок мягкой ткани. Чей-то плащ или
свернутое полотенце, не знаю. По двору ходили люди – стражники,
ремесленники, мелькнул мужчина в одежде старца Короткого Шага – а я
просто валялся, медленно проникаясь пониманием, что всё-таки жив.
Холодный ком, наросший в животе, постепенно растворялся.
Не знаю, кто это был и чего он хотел от Ждана. От кузнеца и его
семьи, точнее говоря. В любом случае, свидетели ему вряд ли были
нужны.
Спустя какое-то время в раскрытые настежь ворота вбежали
Остромир и дядя Милорад, окинули двор бешеными взглядами и,
заметив, подскочили ко мне. Брат рухнул на колени рядом:
- Тишка! Ты как?
- Жить буду, - прохрипел я. – Долго ли?
- Выпороть бы тебя за шуточки, да боязно, - дядя охватил мою
голову ладонями и повернул лицом к себе. – В глаза смотри.
Виски прострелило болью, но практически сразу от них начало
разливаться приятное тепло. Подержав ещё немного, дядя уложил меня
обратно на лежанку, облегченно выдохнув:
- Кажись, чисто. Глубоко не прошло.
- Мы старцев из тихушников вызвали, - подошел к нам уже знакомый
десятник. – Они сейчас с семьи Ждана-мастера морок снимают. Как
закончат, отрока посмотрят.
- Что здесь случилось? – дядя поднялся с земли, разминая плечи.
– Кто на моего сыновца чаровал?
- Ну, кто на твоего сыновца, Милорад, чаровал, тот в доме
мертвый лежит, - ухмыльнулся стражник. Посмотрев на меня, похвалил:
– Воин растет! Коли будешь в Березове пояс получать – позови, я за
тебя слово скажу!