– Да-да, – рассеянно произнёс офицер. – Обязательно, до конца… Позвольте, юноша.
Он отодвинул крикуна и вместе с ним всё ликующее общество от своей семьи, желая в последние минуты быть наедине с теми, дороже которых на свете только честь.
– Ты скоро вернёшься. Говорят, война не будет долгой.
– Не уверен… Германия сильна, Самсонову придётся туго…
– Алексей! Милый!!!
Женщина почти упала на мужа, выронила сложенный «Амбре–Помпадур». Девчушки кинулись его поднимать и не увидели, как мама сделалась белой.
А она на несколько мгновений совершенно потеряла слух, и в этой убийственной тишине услышала непонятное «клац» и… рядом лопнул воздушный шарик.
Дама отстранилась – приступ слабости прошёл, – стала прикладывать платочек к капелькам на лбу.
– Господь – заступник наш… Обойдётся… А медальон, медальон-то…
Мужчина улыбнулся, приложил ладонь к сердцу.
– Достань!
– Что за каприз?
– Достань и открой!
На внутренней стороне золотой крышечки простая надпись «Помни о нас», в углублении – миниатюрный портрет семьи.
Женщина поднесла медальон к своим губам.
– Здесь вся твоя судьба!
Мужчина ответил поцелуем в синюю жилку на виске:
– Как это верно…
2
Литерный поезд – это значит важно и спешно. Потные кочегары без устали махали лопатами, загружали уголь в жаркую топку. Пар чудовищным давлением клонил стрелку манометра к красной отметке, бешено вращал огромные маховики. «Скорее! Скорее! Скорее на войну! На войну, войну…» – отбивали на стыках колёсные пары. Вагоны мотало из стороны в сторону, того и гляди, порвутся сцепки… Россия на сей раз запрягала быстро и, по обычаю, небрежно…
Офицер стоял в проходе вагона у раскрытого окна, курил третью папиросу подряд. Пейзаж давно сменился со столичного городского на захолустный деревенский, а мысли, чувства – душа его – остались там, на перроне…
Сослуживец в расстёгнутом кителе, плохо сохраняя равновесие, одной рукой держал за длинные горлышки несколько бутылок вина, а второй придерживался за курившего офицера:
– Что грустишь, капитан? Брось! Шапками зак–идаем…
Очередная папироса полетела за окно.
– Может и так… Но, думаю, трупов будет предостаточно… Лишь штыков и сабель для победы мало.
Сослуживец не ответил, убрал руку и скрылся в соседнем купе под громкие восклицания пирующих мужчин.
А поезд мчал и мчал на запад, разрывая судьбы миллионов ещё живых людей на неравные части: мир и войну, – уносил в неизвестность и бравое российское офицерство, и курившего капитана, и медальон на его груди, и чёрную крупинку под золотой крышкой.