– Я тебя отвлекаю?
– Да нет, даже свет не загораживаешь, – хмыкает Черный и возвращается к работе, отметив, как тягостно переводить взгляд с человека на вещь, – только глупых советов не давай. Если поставить правее, здание обрушится.
– Что здесь будет, финансовая компания? – Белая явно оглядывается назад, на пока пустующий перекопанный квадрат и говорит, – с радостью бы посмотрела.
Черный качает головой, раздражительно завидуя таким людям, которым нечего делать по утрам сред – самой середины недели – кроме как изводить чем-то занятых и пробовать на них свои навыки язвы.
– Твоя форма не именная, – отмечает Белая, проходя мимо брюнета в слепую зону зрения: теперь её голос звучал боковым дребезжанием легкоплавкого металла.
– А может, я не хочу знакомиться? – сворачивает Черный бессовестную ложь в вопрос, занимается любимым занятием.
Белая характерно садится на деревянную перекладину рядом с парнем, во влажном воздухе слышится сухой шорох её черной куртки.
– Ну, у тебя нет выбора – я же уже представилась и запустила процесс.
Черный ищет на сером фоне красную каску своего коллеги, нервно маячившего рядом в неподходящие моменты и куда-то моментально проваливающегося в таких ситуациях, и шумно выдыхает запекшийся в горле воздух. Обернувшись, он опускается рядом с Белой, сразу стараясь уловить и зафиксировать её запах (извращенская привычка) и идентифицирует аромат дешевых (но не самых) сигарет.
Даже невооруженным глазом можно отметить, насколько эта девушка выглядит молодо на плане гнильно-черных зданий и дорожной заправки. Городской пейзаж вполне может представиться и хмуро-каменным видом ржавых трещин и пятен, вязко-образных дорожек и кочек грязно-желтой травы. Сейчас был примерно такой везде, даже рядом с высотками центра царила атмосфера измученной зимы.
Белая со своими синими губами и красными кончиками ушей так вписывалась – и одновременно нет.
– Черный, – брюнет снимает одну перчатку и протягивает руку, но Белая вкладывает в нее сигарету вместо рукопожатия, – у меня нет с собой зажигалки.
– А я думала, скажешь, что не куришь, – девушка говорит даже как-то радостно и протягивает свой огонек, несколько секунд освещающий его холодные пальцы: Черному сам мороз лизнул пальцы, когда их руки соприкоснулись.
Они выпускают дым по очереди и растягивают перерыв с пяти минут на десять, а потом и на пятнадцать – Белая курит явно дольше Чанеля, потому что делает это красивее и изящнее, но чаще разбавляет выдохи словами, так что основные сгустки дыма вырываются неравномерно.