Зорьяну нравилось разглядывать разносортный хлам, слушать
обрывки рассказов, прикасаться к чужому прошлому. Бывало, что им
доставались сундуки со старомодными вещами, переложенными
земляничным мылом. А в секретерах, комодах, да и в ящиках
раскладных диванов частенько обнаруживались пачки пожелтевших
открыток и фотографий. Зорьян трогал марлевые блузки с вышивкой,
изображения смеющихся женщин в купальниках, письма с неразборчивыми
строчками, и гадал о судьбах их хозяев.
Вещи напоминали о скоротечности времени — вроде бы, только вчера
было детство, и соседка в похожей блузке приходила мать с Летним
Равноденствием поздравлять. А такой же шкаф — только с целыми
стеклянными дверцами и полочками — сосед на подводе из райцентра
привез и долго собирал, ругая крепления и косоруких мебельщиков.
Зорьян отгонял воспоминания — в детстве было не сильно-то много
хорошего — и возвращался в день сегодняшний, повторяя себе: «Не
вчера все это было, лет двадцать прошло».
Сержук, ощупывавший и тщательно осматривавший добычу, иногда
предлагал: «Забери себе шкаф. Я привезу. Смотри, целый, хороший,
только царапину замазать надо. У тебя и такого нет, трусы стопкой
на стуле лежат. Живешь как в канаве, стыдно смотреть». Зорьян
слушал ворчание лиса с улыбкой, отказывался. Только однажды взял
себе неподписанную кустарную открытку с котиком и золоченой
надписью: «С наилучшими пожеланиями». Точно такую же ему в школе
подарили на день рождения, на первую круглую дату — десять лет.
Во второй половине дня разъезды заканчивались, и они
возвращались на ремонтную базу. Сержук делил с Зорьяном обед,
приготовленный женой — это входило в условия договора. Потом они
пили чай в бытовке, болтали и начинали разбирать добычу. Часть
барахла Сержук откладывал, чтобы оставить себе — то стопку книг,
чтобы внуки почитали, то пальто, чтобы жена перелицевала. Зорьян,
ни разу не бываший у Сержука в гостях, но наслышанный о двух
сараях, кивал и соглашался: «Да, конечно. Хорошая вещь.
Пригодится».
Он довольно быстро научился сортировать металлолом. Сержук
работал не подпольно, с лицензией, но никакой анализирующей
аппаратуры у него и в помине не было. На черный и цветной металл
делили «на глаз». Сержук отлично знал, где и в каких бытовых
приборах можно найти цветной металл, учил Зорьяна секретам
мастерства. Оказалось, что в газовой колонке старого образца таится
почти шесть килограмм меди. Неприметное богатство.