***
Дверь открылась с первого же звонка, и на пороге возникла совсем юная девушка с темно-русыми волосами, заплетенными в причудливую косу, и огромными серыми, заплаканными глазами.
— Влад? — тихо спросила она, сразу же догадавшись, кто перед ней. Не дожидаясь ответа, чуть отошла в сторону, насколько это позволял метраж прихожей.
— Ну, привет, — выдавил он, входя в крошечный коридор однушки, расположенной на пятом этаже типичной «хрущевки». Не дожидаясь приглашения, прошелся в такую же малюсенькую кухоньку со старым гарнитуром и тусклыми обоями.
Девушка, которая до этого стояла, прижавшись к стене и сцепив руки за спиной, медленно прошла вслед за ним.
— Ну что ты так смотришь на меня? — раздраженно бросил Влад, отодвинув стул, который грозил развалиться в любую секунду, и, с опаской его оглядев, осторожно присел, откинувшись на спинку. — Рассчитываешь, что я тебя пожалею? — Он и сам не понимал, откуда в нем такая злость к ней. Как будто это лично она увела его отца из семьи.
— Нет, — тихо ответила девчонка, отведя взгляд в сторону.
— У меня совершенно нет никакого желания нянчиться с тобой и, если честно, мне вообще по барабану, что с тобой будет дальше, — отчеканил он заготовленные по дороге фразы и усмехнулся: — Как в дешевой мелодраме, блин... Полжизни ненавидел своего отца, смерти ему желал, а когда этот момент настал, то не смог отказать в последней просьбе, — Влад покачал головой. — В общем, так, эти два года будешь жить со мной, но давай договоримся сразу — постарайся сделать так, чтобы мы с тобой особо не пересекались!
— С тобой? — удивилась девушка, взглянув ему в глаза. — Я не собираюсь жить с тобой. У меня есть где жить. Я могу и сама...
— Органам опеки нет дела до того, можешь ты или нет, — раздраженно прервал он ее, не дав договорить. — Одной тебе жить никто не позволит. Или ты со мной, или отправишься прямиком в детдом. Выбирай.
Он замолчал, бросив взгляд на девушку, которая едва заметно кивнула. В ее глазах заблестели слезы. Владу на секунду даже стало неловко за эти слова и резкий тон. Он немного помолчал, разглядывая свои пальцы.
— Не понимаю, почему он так беспокоился за тебя, ты ведь даже не дочь ему! — искренне недоумевал он. — А моей жизнью, напротив, не интересовался, как и тем, что с нами стало после его ухода...