Самым сладким было то, что когда девочка видела где-то пианино, она безумно хотела сесть за него и поиграть. Наибольшим удовольствием было играть на перемене перед одноклассниками. Пацаны начинали «брынчать» на инструменте, как только входили в класс. И потом вдруг кто-то из них давал команду «Стоп»! Глазами искали Наташку, звали её по имени. Вот тут редкость большая! Обычно-то только по фамилии. Ставили стул, галантно, как джентльмены. И замолкали. И если кто-то продолжал «горлопанить», то ему тут же давали подзатыльник. Или сразу в ухо. И все заворожено слушали. Даже когда заходил учитель, он не останавливал игру, а молча стоял, любуясь картиной, пока девочка сама не перестанет играть. Наташка не просто играла классику, она еще подбирала современные мелодии и даже сочиняла музыку. Даже иногда ей снилась музыка ночью. Она играла и видела свои пальцы. Видела свои ноты. И думала «Ах, как красиво!» Вдруг понимала, что это сон и в голове проскакивало: «Надо бы ноты записать. А то утром не вспомню». А другой голос говорил: «Спать хочется. Запомню. Еще раз посмотрю и запомню». И каково было удивление, что запоминались лишь отдельные аккорды. А вся мелодия улетучивалась. И лишь однажды девочка не поленилась и встала. Она записала эти ноты. И это единственное произведение из множества, которые она играла во сне, и которое ей удалось записать. А все остальные канули в лету. Девочка росла. И превращалась из девочки в девушку, из девушки в женщину, но любовь к музыке оставалась с ней всегда. И где бы она ни была, если вдруг там стоял рояль или пианино, желание играть побеждало. В ресторанах и кафе, в кинотеатрах и филармониях. Везде, где стоял этот инструмент, она шла к нему, садилась, наигрывая прекрасные мелодии великих классиков. Эта музыка не раз спасала ее от каких-то внутренних стрессов, переживаний и трагедий. Когда ей было плохо, была большая радость, она садилась за пианино. Пройдут годы, и у Наташки появится дочь. Она тоже окончит несколько классов игры на фортепиано. Но такой тяги как у мамы не будет. Однажды, когда они вместе были с ней в кафе и ели пиццу в дальнем зале, где почему – то стоял этот черный инструмент… Вы, не знаете, почему? Бывают ли случайности? Или случайность – второе имя Бога?.. Наша уже взрослая Наташа, не удержавшись, пошла играть. И тут впервые услышала от дочки такие слова: «Мама, не понимаю, как так можно играть? И как ты можешь не смотреть на клавиши и столько помнить? Ты становишься совсем другая. И от тебя исходит, какой то белый дым, ты как в облаке сидишь. И ты, и все вокруг покрывается этим. В тебя это входит и выходит». Такое она слышала впервые. Но удивлена была лишь слегка. Уже на тот момент она столько знала и умела, что чудеса были второй её сущностью.