Отец почти не помогал маме – просто не мог. Я часто задавался вопросом, почему он не нашел постоянную работу, а перебивался случайными заработками и учился. Он уходил рано утром и возвращался, когда все уже спали, так что маме и поговорить-то было не с кем, кроме как с тремя маленькими детьми. Она по нескольку дней, а то и недель не общалась со взрослыми людьми.
Мика был старшим, и на него взвалили обязанности не по возрасту – я бы таких не возложил на своих детей. Мама вдалбливала нам в головы старомодные ценности, и заповедью моего брата вскоре стала фраза «Ты должен заботиться о брате и сестре». И он заботился. Даже в три года. Он помогал кормить нас, купать и развлекать и присматривал за нами, когда мы гуляли во дворе.
В семейном альбоме есть фотография Мики, где он укачивает Дану и одновременно кормит ее из бутылочки, причем сам он ненамного больше сестры. Я пришел к выводу, что для него это стало благом – ответственности нужно учиться, она не появится сама собой, когда вдруг понадобится. Видимо, оттого, что с Микой обращались, как со взрослым, он сам взял на себя определенные обязанности. И усердно исполнял их задолго до того, как пришла пора учиться в школе.
Мои самые ранние воспоминания связаны с братом. Мне тогда было два с половиной года, Мике на год больше. Итак: летний день, выходной, трава выше колен, отец собрался скосить ее и вытащил из сарая газонокосилку. Мика ее обожал, и я смутно помню, как он просил отца позволить ему покосить, хотя у него не хватало сил толкать газонокосилку. Разумеется, отец не позволил, но мой брат всеми своими тридцатью фунтами[1] не мог понять логику отказа. Как он признался мне позже, мириться с этим он тоже не собирался.
Он намеревался сбежать.
Я знаю, о чем вы сейчас подумали. Ему три с половиной года, далеко ли он убежит? Мой старший сын Майлз в этом возрасте тоже угрожал нам побегом, и мы с женой ответили ему так:
– Вперед. Только постарайся не уходить дальше угла дома.
Послушный и боязливый Майлз и правда не пошел дальше угла, а мы с женой наблюдали за ним из окна кухни.
Мой брат – другое дело. Он рассуждал так: «Я собираюсь убежать далеко-далеко, а раз я должен заботиться о брате и сестре, то нужно взять их с собой». И он взял нас с собой. Посадил в коляску сестру, которой было полтора года, взял меня за руку, незаметно для родителей прокрался за изгородь и повел нас в город. До города, кстати, было две мили, и путь туда лежал через двухполосную автостраду.