Сука, теперь сложно вздохнуть. Я положил свои руки поверх его.
Горячо? Завоняло палёным, Баши отдёрнулся от меня и упал на песок.
Рукава его пустынных одежд горели, а на руках остались сильные
ожоги.
— Ну кто следующий?
Я выхватил кинжал и обхватил кожаную рукоять. Во рту возникло
что-то кисло-горькое, но яд я пока придержу на крайний случай.
Они начали меня обступать, готовя верёвки. Обошли. Неужели, они
меня всё-таки возьмут? Срань, ё-моё.
От одной петли я уклонился, вторая налетела мне на голову и
начала стягивать мне лицо. Я левой рукой схватил грубую пеньку и
перерезал её острым кинжалом, едва не отрезав себе нос.
Но этого хватило, чтобы я отвлёкся от остальных. Сразу четверо
накинулись на меня и повалили на песок, хватая за руки, а потом за
ноги, когда я начал пинаться. Кто-то поднёс верёвку, они начали
пытаться перевернуть меня лицом вниз. Песок ещё горячий.
Я дёрнулся изо всех сил. Кинжал, который я ещё держал, воткнулся
во что-то мягкое с неприятным звуком. Пораненный пустынник заорал и
ударил меня кулаком по виску.
Но правая рука высвободилась. Я дотянулся до револьвера и
пальнул куда-то самовзводом, почти не глядя.
Выстрел очень глухой. Один из пустынников хрюкнул и навалился
сильнее. Но другие взяли меня за руки и начали их вытягивать.
Кто-то пытался пнуть меня, но пнул одного из своих.
Кто-то вскричал и начал орать, задирая штанину. На волосатой
ноге появились две маленькие ранки. Ага, змея ужалила, но её тут же
зарубили саблей.
Горьковато-кислый привкус во рту стал уже невыносимым, я плюнул
иглой. Попал пустыннику в голову, но не видел куда. Он с меня слез,
держась за лицо обеими руками и отчаянно вопя от боли.
Давай уже, почти выбрался!
Кто-то накинул верёвку мне на шею сзади и начал душить. Другой
пнул в бедро, его аж свело судорогой. Я вырывался, но сил не
хватало.
Их слишком много.
Будь я в прежнем теле, я бы их раскидал. Но не выходило, они
меня взяли.
Мужик с рыжей бородой врезал мне по лицу. Голова запрокинулась,
шея заныла. Вот же суки. Я сплюнул кровь.
Была способность Ладонь Песка, но этой я пользовать не мог, а
другие уже использовал. Руки завели за спину так, что едва не
вывихнули из сустава. Кто-то крепко стянул мне запястья.
— Я ему глаз выколю! — это кричал Баши, подняв свои обожжённые
руки. — А ещё назвал себя гостем! Имперец нарушил законы
гостеприимства! Его вообще нужно сделать евнухом!