— А не ты ли хотел на меня напасть? — спросил я и получил поддых
от ближайшего пустынника.
Вздохнуть не успел, кто-то накинул сзади мне на лицо плотный
шарф, не давая дышать, и закрыв один глаз.
Взяли, суки. Но это им дорого обошлось.
Баши ныл, глядя на свои обожжённые руки. Несколько человек
валялись на песке, некоторые вообще наповал, другие стонали от
боли. Ну ладно, хоть кому-то задал. Они меня запомнят. Вот бы
вырваться.
Один катался по земле, держась за ногу. Другой рыскал вокруг,
держа саблю и что-то кричал, показывая на зарубленную змею.
Но это не та, с которой я говорил. Я слышал голос Газира:
— Неплохо, саади, я думал, ты не продержишься так долго. Но их
многовато для тебя, не находишь?
Ответить я не мог. Я ждал подходящего момента, а пока пытался
отдохнуть, насколько это возможно. Даже со связанными руками и
завязанным глазом я для них опасен. Им бы лучше не
расслабляться.
Ещё ничего не закончилось.
— Тот дед говорит, что я проклял их за такое, — продолжал Газир.
— Я таким давно не занимаюсь, но пусть думают, что это правда.
Тот старик, которого я видел, говорил что-то гневным голосом, а
Газир, спрятавшийся в песке, хитрый змей, зачем-то переводил мне их
слова:
— Пятеро покарают нас! Мы нарушили законы гостеприимства!
Алчность ослепила нас всех.
— Он напал первый! — спорил Баши. — За это я лишу его глаза, а
потом привяжу к столбу рядом с тем гадом! Да и ты же сам согласился
со мной, агир.
Он замолчал и повернулся к шатру. Стало очень тихо.
Покрытый засохшей кровью и коростами от ран человек,
привязанный, привязанный к столбу, упал на колени, потом медленно и
пошатываясь поднялся. Верёвки лежали на земле.
— Пятеро, храните нас, — перевёл Газир чей-то испуганный вздох и
добавил: — Нет уж, их я спасать не буду.
Я собрался с силами и так дёрнулся, что смог вырваться из
крепких лап рыжебородого, который меня держал. Снова упал, но
быстро поднялся. Эх, если бы не связали руки. Пока все пялились
туда, надо пытаться что-то делать.
Со связанными руками я мало на что годен, но всё равно хорош.
Одного я пнул под коленку, радуясь, что ботинки у меня тяжёлые, а
рыжему бородачу явно больно. Потом добавил ещё и пнул другого.
Сдаваться я не буду.
А тот окровавленный здоровяк показал им мой нож с отломанным
кончиком и неприятно ухмыльнулся, глядя на них исподлобья.