.
Однако после войны настроения изменились. В Женеве возникла Лига Наций, с которой сравнивались различные предыдущие замыслы. В Версале Отле с его отрицанием национальной суверенности и предпочтением, отдаваемым правлению экспертов, не нашел особой поддержки у великих держав, а точнее, у независимых новых государств, сложившихся в Восточной Европе. Бельгийское правительство прекратило финансирование его работы, и в 1934 г. Мировой Дворец закрыл свои двери. Содержимое Дворца кочевало из здания в здание, находя временное прибежище в кабинетах Университета. Призывы Отле к трансформации в международном сознании через «рациональную и мирную революцию» выглядели все более жалкими, а его планы создания Мировой полиции, Мировой конституции, Правительства и в первую очередь Мирового плана по «предотвращению расходования нациями сил на движение в разных направлениях, которое они считают преследованием национальных задач» – устаревшими и неприменимыми. Казалось, его никто больше не слушал: голос Отле принадлежал другой эпохе[126]. Когда преданный биограф после Второй мировой войны взялся за поиск бумаг Отле (сам он скончался зимой 1944 г., незадолго до ее конца), то обнаружил архивы в полном запустении: кучи истлевших бумаг, книг и папок громоздились в рабочих кабинетах и на лестницах. Значительная их часть обнаружилась в бывшем анатомическом театре с дырой в крыше, куда проникали голуби и дождевая вода. Бюст Отле украшал поблекший венок.
Ограничения международного распространения информации
Почему же грандиозные замыслы Отле устарели? В конце концов, его научный рационализм был широко распространен до и после Первой мировой войны, и Г. Уэллс, еще один выдающийся сторонник международного документирования, писал о потребности в «мировом мозге» в 1930-х гг. в терминах, сильно напоминавших идеи Отле об общедоступном хранилище информации. Широкое распространение научно-популярной литературы в период между двумя войнами свидетельствовало о том, что эта идея казалась читателям привлекательной. Однако уже тогда проблемы с подходом Отле и более общие ограничения научного интернационализма постепенно становились очевидны.
Во-первых, научное сотрудничество зачастую становилось заложником политических течений. Не на руку ему было, в частности, то, что за него особенно оживленно выступали французы: память о стремлении Наполеона к стандартизированной Европе и подозрения относительно мотивов зачастую становились на пути их инициатив. Движение за метрическую систему охватило к 1880-м гг. большую часть Европы: казалось, что она станет той самой универсальной системой, к которой призывали интернационалисты, однако Британия и США от нее отказались. «Звездами предсказано, что в будущем мир будет англо-американским, – писал Фредерик Халси, автор «