ОБЫЧНО БЛИЗКИЕ ЛЮДИ ДАРЯТ НАМ СВОЮ ДОБРОТУ И ЯВЛЯЮТСЯ ДЛЯ НАС ВЕЛИЧАЙШИМ ИСТОЧНИКОМ СЧАСТЬЯ. НО ОНИ МОГУТ ОКАЗАТЬСЯ И САМОЙ БОЛЬШОЙ ПРИЧИНОЙ ВСЕХ НАШИХ ОБИД.
Когда отец согласился с моим решением присоединиться к монастырю, у него на мой счет были простые и четкие планы: он хотел, чтобы я достиг совершенства в песнопениях и исполнении ритуалов, а потом стал настоятелем этого небольшого монастыря. А я хотел совсем другого, причем идея стать постоянным членом монашеской общины меня не привлекала. Мой отец был малограмотным человеком и никогда не понимал моего интеллектуального любопытства, воспринимая его как форму подросткового неповиновения, которое со временем пройдет. Он обвинил меня в эгоизме и неблагодарности за те тяготы и лишения, которые он и моя мать вынесли ради нас, и сказал, что после отдаления от общины я буду страдать и потеряю уважение окружающих. Я стал избегать его, что сделало наши отношения еще более напряженными и привело к еще бо́льшему отчуждению.
Я покинул Дзонгкар Чоде и присоединился к монастырю в другой части южной Индии, но мы сохранили контакт друг с другом. Однако я видел, что стал для него источником разочарования и стыда. С точки зрения моего отца, я предал свою общину, важную добродетельную организацию тибетцев и многих других азиатских культур.
Все изменилось в 1985 году, когда я стал переводчиком Его Святейшества Далай-ламы. В глазах моего отца теперь всё стало очень хорошо. Он признал, что не понял меня и никогда даже не подозревал, что все те мои дикие вещи могут оказаться настолько полезными.
Последние десять лет своей жизни мой отец страдал болезнью Паркинсона. Ему было прописано очень сильное лекарство. Оно помогало ему двигаться, но одновременно стимулировало выработку дофамина и сделало его несчастным. Усугубило его и без того тревожный характер, вызывало частые приступы паранойи и психозы, а также каким-то образом усилило его страх смерти. Мне повезло, что у меня была возможность потратить много времени, чтобы помочь моему отцу примириться с его страхами – в основном с помощью буддийских духовных учений и медитации. Мой отец умер в мире и совершенно счастливым. Он знал, что провел хорошую жизнь, а все трое его детей – мой брат, моя сестра и я – тоже счастливы и имеют собственные семьи. Должен признать, что иногда я был очень близок к тому, чтобы разорвать с ним отношения. Но благодаря состраданию – к моему отцу и к себе самому – мне удалось удержаться.