— Вы отличная пара, — сказал я то, что он хотел услышать. – Ты –
точно сенсорик, и вряд ли смог бы прочесть ее мысли. Вы же уже год
вместе, а за это время страсть утихает, наступает кризис в
отношениях. Людям больше хочется проводить время по отдельности,
это нормально.
«Наверное», — подумал я. Нам с Аленой не хотелось, с каждым
годом мы все больше прорастали друг в друга. А теперь она
прорастает в Звягинцева. Вспомнились его фото в Комсети: он
похудел, подтянулся, глаза его заблестели. Порой собственник во мне
скрипел зубами – это ведь моя девочка! Но разумом я понимал, что
Алену нужно забыть, оставить только воспоминания, как фотографию на
память, у меня теперь Лиза.
— Мне нужно в ЦУМ, — сказал я и подумал о том, есть ли смысл
покупать ткань сейчас, вдруг беременность Лизы не подтвердится. Не
правильнее ли отложить все до вторника?
— Я с тобой, — привязался Микроб. – Зачем тебе туда?
Посвящать его в детали своей личной жизни не хотелось, я
поглядел на часы.
— Да, в принципе, и незачем уже. Опоздал. Пойдем с парнями
футбол смотреть, — предложил я. — А прикинь, как мы теперь играть
начнем? С двумя-то одаренными в команде!
Микроб кивнул и задумчиво проговорил:
— Это нечестная игра.
— Ну так сдайся в Безопасность Родины. Будешь заниматься
интересными вещами типа политики и шпионажа.
Сплюнув, он покачал головой.
— Вот уж спасибо!
Вспомнилось про патологическую честность самородков. Все
подтверждается. Вот только одно непонятно: почему именно Микроб?
Совпадение? Вероятность, что два самородка появятся на одной
территории, чрезвычайно мала.
***
Все выходные, включая воскресенье, мы тренировались не покладая
ног, вечером приходили в квартиру ветеранов и смотрели интересные
матчи, анализировали, предлагали стратегии, а на следующий день
осуществляли это все на поле. Но вещи, очевидные в теории,
оказывались труднореализуемыми на практике.
Микроб на поле не феерил: у него не получалось разжечь
внутренний огонь. Впрочем, мне поначалу тоже было трудно, и
все-таки мой дар несколько другого рода. Но мои советы ему
помогали, потому он максимум времени старался проводить со
мной.
Вспоминались слова Семерки про кураторов – одаренных, которые
выявляли самородков и помогали им встать на ноги. Я сам еще, можно
сказать, ползаю на четвереньках — ну какой из меня куратор? Как же
не хватает Льва Витаутовича! Теперь-то понятно, почему он проявлял
такую заинтересованность.