– Хорошо, – подумав, сказал я. –
Наверняка в нашем городе есть вернувшиеся ликвидаторы. Они смогут
нам рассказать кучу интересной фактуры, а мы осветим их подвиг.
Клара Викентьевна, ваша задача найти побывавших там земляков и
пробить в райкоме разрешение на материалы…
– Что сделать? – выпучила глаза
Громыхина.
Тьфу ты, опять сбился на разговорный
сленг двадцать первого века. Надо быть внимательнее.
– Разузнайте, пожалуйста, –
поправился я. – И добейтесь разрешения на разговоры и
публикации.
– Поняла, – кивнула Клара
Викентьевна. – Товарищ Краюхин, хочу напомнить, ждет вас сегодня по
поводу слета комсомольских поэтов. Можем пойти к нему вместе, вы
доложите ему о решении вопроса со статьей о молодежной культуре, а
я… Я попробую уговорить его дать нам возможность пообщаться с
ликвидаторами аварии на атомной станции.
– Спасибо, – я искренне поблагодарил
парторгшу. – Буду очень признателен, Клара Викентьевна. А теперь,
коллеги… Я бы все-таки попросил вас подумать о сенсации в
номер.
– Сектанты, – подала голос
неприметная до этого девушка в темном платье, худенькая и
черноволосая. – На городском кладбище начали орудовать
сектанты.
– Так-так-так, – подбодрил я ее. –
Напомните, пожалуйста, как вас зовут?
– Соня Кантор, – с готовностью
ответила девушка. – То есть… Извините, София Адамовна Кантор.
Корреспондент.
Кантор. Знакомая фамилия. Точно! Вот
ведь я дурень, сам же недавно вспоминал портреты известных
сотрудников, висящих в коридоре нашего холдинга. Иосиф Кантор –
военный корреспондент «Любгородских известий», отец Адама Кантора,
спецкора по криминальной хронике… А эта скромная девушка с типичной
семитской внешностью – его внучка. Тоже, к слову, из старой
гвардии, ветеранов районной журналистики. Только если Марта Мирбах
потом уехала в Питер, то София Адамовна Кантор в те же
приснопамятные девяностые репатриировалась в Израиль. И
возрожденные «Любгородские известия», занявшие место
«Андроповских», потеряли вместе с ее отъездом отличного
журналиста-расследователя. Но все это в моем интересном сне пока
еще не наступило, и молодая София Кантор сейчас у меня в
подчинении. Эх, нам бы в две тысячи двадцать четвертый год этих
фанатов своего дела! Кажется, я начинаю совсем по-другому
относиться к нашим пожилым корреспондентам…
– Спасибо, София Адамовна, – все это
пронеслось в моей голове за считанные секунды, и я вежливо кивнул
будущей звезде журналистских расследований. – Извините мою
забывчивость, скоро все придет в норму. Так что вы там говорите про
сектантов на кладбище?