– Это что, черт? – удивленно
воскликнул Бульбаш, подойдя поближе и тоже наклонившись.
– Нет, – рядом встала Соня. – Это
демон. Похож на те статуи, которые в детском доме…
– В поселке Лесозаготовителей? –
понимающе уточнил Фельдман.
– Ага, тот самый, – кивнула
девушка.
В моем времени поселок
Лесозаготовителей давно расселили. А детский дом из старой усадьбы
переехал в новое здание после пожара, который случился в конце
восьмидесятых. В две тысячи двадцать четвертом от старого
дворянского гнезда остались только стены с рухнувшими перекрытиями…
Никто там ничего путного не делал, и усадьба больше тридцати лет
просто гнила, разрушалась, превращаясь в очередной памятник
человеческому бескультурью.
– На нем кровь, – отметил я,
аккуратно раздвинув ветви подобранной поблизости палочкой.
Кривой кинжал с рукояткой в виде
оскалившегося демона выглядел и впрямь мерзко. Судя по всему,
именно им и убили несчастную козу, а потом выбросили в мусор
немного дальше от места преступления, явно понимая, что милиция
такое дело расследовать не будет. Во всяком случае сыщики вряд ли
искали бы по всему кладбищу орудие убийства козы. В какой-то мере
их можно было понять – выглядело все это отвратительно, но не
опасно. А вот портрет человека в миниатюрном гробике – это
попахивало либо чертовщиной, либо идиотизмом с бытовой магией,
либо…
– Соня, позвоните в милицию, –
обратился я к девушке. – Пусть выезжают и собирают улики, раз
опростоволосились. Кровь точно нужно на экспертизу.
– Жень, может, я лучше сбегаю? –
предложил Бульбаш. – Чего девчонку гонять? Только две копейки
дай.
И снова я чуть не попал впросак. Если
в редакции пусть даже образца восьмидесятых мне было все в целом
знакомо, то «в поле» приходилось быть гораздо внимательнее. Как
Сонька должна была позвонить? Только по таксофону, которого на
кладбище явно нет. Значит, надо бежать к выходу – он либо на
автобусной остановке, либо у ближайшего магазина.
Я похлопал по карманам пиджака,
нащупал тугой кошелек, вытащил и раскрыл его. Несколько трешек,
червонец и четвертак – бумажные двадцать пять рублей. В другом
отделении как раз нашлась мелочь: гривенники, пятачки и копейки. Я
отсчитал Бульбашу несколько монет на таксофон, и он резвым
кабанчиком, несмотря на свой возраст, побежал к выходу с
кладбища.