Я криво усмехнулся и постучал пальцем по небольшому пятну
янтарной плесени, испачкавшему поверхность стола. Ей для жизни
требовался полумрак, спёртый влажный воздух и тёмные эмоции,
постоянно витающие вокруг. И того, и другого, и третьего было в
бараке в достатке. И если бы с заразой постоянно не боролись с
помощью щёлока и скребков, она бы заполонила всё вокруг.
Но я знал более надёжный способ, чем использование примитивного
инструмента уборщика.
Под внимательным взглядом оружейника я сначала накрыл пятно
ладонью, затем нарисовал всё тот же отвращающий зло знак и уже
привычно принялся выдавливать из себя капли энергии. Видимо
постоянные тренировки не прошли даром, потому как уже с четвёртой
попытки кисть закололо, а из-под сжатых пальцев вырвалась крохотная
струйка оранжевого дыма, впрочем, тут же растворившаяся в воздухе.
Я убрал ладонь, и показал чистую поверхность стола. Имевшая
сверхъестественную природу плесень безвозвратно пропала.
— Лангфор Сардо! С этого и следовало начинать, а не тянуть
корову за вымя! — с чувством сказал Салин, принявшись изучать меня
со странным выражением лица. — Это же совсем другое дело!..
Несмотря на воодушевление оружейника между ничего не значащим
разговором и реальным побегом лежала пропасть. Одно дело обсуждать
возможность снять печати, и совсем другое пытаться это сделать. Дни
сменяли недели, а работа продвигалась крохотными шажками. И дело
было вовсе не в сложности поставленной задачи — хотя те же расчёты
без инструментов и справочников, нормальных самопишущих перьев и
писчей бумаги, требовали поистине титанический усилий от нас обоих
— свой отпечаток накладывала и лагерная жизнь.
После того как ты полуголодный весь день махал топором,
заставить себя вечером выворачивать мозги наизнанку над
вычислениями ой как не просто. А ведь тебя ещё и окружают другие
люди. У которых свои интересы, желания и требования, и которым
может совсем не понравиться непонятная активность двух доселе
совершенно незнакомых каторжан.
Нет, вопросов никто не задавал — за столь наглое вторжение в
жизнь запросто могли прирезать — но вот шепотки пошли. И кто надо
их услышал.
Первыми среагировали воровские "братья". Если после ночного
инцидента в бараке о Салине они на время забыли, то теперь с лихвой
компенсировали былой недостаток внимания. За короткий срок на
оружейника совершили аж три нападения. На язык так и напрашивалось
"покушения", но вот в последнем-то я как раз и сомневался. Всё
опять выглядело как-то чересчур нарочито.