Сначала под прикрытием сумерек в выглянувшего из барака Салина
едва не вонзился самодельный клинок. Остро заточенный штырь
прилетел из-за угла соседнего дома и с грохотом вонзился в дверной
косяк, лишь на пол ладони разминувшись с головой оружейника.
Спустя пару дней на представителя Младшей знати повалился навес
у дровяного склада. И хотя сделал он был из тонких досок, торчащие
во все стороны гвозди грозили жуткими ранами. Салин выскочил из-под
него буквально в последний момент.
Ну и, наконец, на закуску, на вырубке на оружейника упала
высоченная сосна. И если бы на её пути не встал ствол другого
дерева, царапинами бы он не отделался.
Три опасных ситуации, угрожающих жизни моего нового друга, и все
три заканчиваются пшиком. Причём никак не его стараниями.
Так не бывает! А значит… значит и опасности эти далеко не столь
серьёзные, как кажется на первый взгляд. Скорее они послание или
предупреждение. Вот только каков их смысл? В то, что от Салина
хотят таким образом заставить смирить гордыню и пойти на поклон к
"ночным", я не верил. Интуиция советовала посмотреть поглубже!
Впрочем, вопрос: "А что ворам и бандитам, собственно, надо от
господина Гильбрана?", я всё же задал. И получил в ответ лишь
оценивающий взгляд, словно Салин примеривался куда получше вогнать
клинок, и короткое: "Мой род в опале, а я был в нём оружейником!".
Вот и понимай как знаешь. То ли он так накуролесил в своей
должности, что хвост из желающих поквитаться тянется за ним аж на
каторгу, то ли был допущен к тайнам, за обладание которыми люди
готовы пойти на многое, даже на сотрудничество с "братьями".
Увы, разбираться в тайнах напарника не было ни времени, ни сил.
Особенно после того, как его недоброжелатели взялись и за меня. Для
разнообразия начав не с нападок со стороны главарей "ночных", а
подключив официальную власть в лице лагерного начальства. Аккурат
перед обедом меня под конвоем отвели к старшему надзирателю, где
пришлось провести два не самых лучших в жизни часа.
Жёлтый от злости мерзавец жаждал от меня признания во всех
смертных грехах и обязательства "уведомлять его обо всех нарушениях
распорядка". Задавал и вопросы о Салине. Не рассказывал ли о себе
чего-нибудь интересного, не делелился ли воспоминаниями о вольной
жизни, не хвастался ли своими преступлениями?