Мы уже вышли с княжьего двора, и
стража у ворот лишь проводила нас скучающими взглядами. У главной
башни верхнего города тоже никто нами не заинтересовался, и мы
двинулись по дороге к подолу.
Вышли на центральную площадь – базар
еще в полном разгаре. Народу не протолкнуться. Мой провожатый,
словно зная куда идти, свернул налево, и мы, обойдя основную
толкучку, выходим к лавкам золотарей. Их к моему удивлению и впрямь
здесь немало. Идем по рядам, прицениваемся – в основном изделия из
янтаря и речного жемчуга. На мой, избалованный двадцать первым
веком вкус, так себе поделки, но у степняка глаза загорелись,
видно, что ему нравится. Вот он, взяв с прилавка золотую сережку,
поднял ее на уровень глаз и зацокал.
– Вах, вах, вах! Сиринай самой
красивой девушкой будет на свадьбе!
Купец в лавке мгновенно напрягся, не
спуская с товара пристального взгляда.
– Эй, чужак, ты смотреть-то смотри, а
руками не трогай!
Вижу, мужик в любую секунду готов
выскочить и подкрепить свои слова делом. Поднимаю открытую ладонь в
успокаивающем жесте и отбираю украшение у половца.
– Здесь так не принято. – Кладу
сережки обратно и в этот момент слышу совсем рядом срывающийся на
крик громкий голос.
– Ты пошто, крысеныш, цену то
задираешь?!
Оборачиваюсь и вижу трех крепких
парней в длинных кольчугах, подпоясанных широкими кожаными ремнями.
Один из них, положив ладонь на рукоять меча, грозно надвинулся на
купчину за прилавком.
– Мы что, по-твоему, на олухов
деревенских похожи.
Продавец однако ничуть не испугался,
а даже наоборот заорал зло и задиристо.
– Ты кого это крысенышем обозвал?!
Думаешь, раз за князем стоишь, так на тебя, отродье ты
новгородское, и управы не сыскать?!
Вот теперь мне стало интересно
по-настоящему. Рассматриваю участников ссоры. Ребята в кольчугах
чуть повыше будут. Длинные светло-русые волосы, бороды коротко
стрижены, а лица скуластые, словно вырублены из камня. Киевлянин же
черный, с такого же цвета бородой-лопатой. Кряжистый как пень, с
круглым лицом и цепкими карими глазами.
С иронией замечаю, что братья-славяне
похожи друг на друга как небо и земля, а ситуация там уже
накалилась до предела. Княжий дружинник, оставив в покое меч и
выдохнув в сердцах:
«Ах ты пес!» – размашисто засадил
кулаком в заросшее бородой лицо киевлянина. Тот кувыркнулся за
прилавок, и оттуда донесся его заливистый вой.