– Вы посмотрите, люди киевские, что
деется! Среди бела дня дружина княжья народ честной грабит!
Я уже было подумал, что конфликт
пришел к своему логическому завершению, но к моему великому
удивлению, купец вдруг вылетел из-под прилавка и тараном попер на
дружинника. Тот, видимо, ожидал подобного еще меньше, чем я и, не
удержавшись на ногах, полетел на землю. Два сцепившихся человека,
волтузя друг друга, покатились по пыльной дороге, а вокруг начала
собираться любопытная толпа. Не прошло и пары секунд, как я
оказался в самой гуще зрителей и вокруг послышались яростные
крики.
– Дай ему, Фрол, дай!
– Неча новгородским тут права
качать!
Очнувшись от неожиданности, два
оставшихся на ногах дружинника бросились на подмогу товарищу, но
это тут же вызвало взрыв недовольства у местных. Самые отчаянные
встали на защиту купца, но и к княжьим людям тоже подтянулось
подкрепление, и драка стремительно начала приобретать массовый
характер. Вокруг меня замелькали сжатые кулаки, послышались звуки
хлестких ударов и торжествующих воплей. Не понимая уже кто с кем
дерется, я попытался аккуратненько выбраться из свалки, но не
тут-то было. Какой-то крепыш вылетел из самой гущи и, вылупив
безумные глаза, схватил меня за горло. Дальше уже сработали
рефлексы, все-таки у меня когда-то был первый разряд по боксу.
Короткий резкий удар в солнечное сплетение, и хватка крепыша
мгновенно ослабла. Отскакиваю в сторону и тут же натыкаюсь на
мужика в кольчуге, и тот, не раздумывая, замахивается для удара.
Размах такой широкий, что это похоже на замедленную сьемку.
– Н-на! – С выдохом бью в заросший
бородой подбородок.
Мужик валится на землю, но за ним уже
другой, и с боку больно прилетает по ребрам. Верчусь, раздавая
удары направо и налево, костяшки уже разбиты в кровь, но в запале
даже не чувствую боли. Отбиваясь, потихонечку пячусь назад, пока не
ощущаю, как спина прижалась к холодной стене.
«Уже легче, мелькает в голове, – хоть
с тыла прикрыт». Не успеваю подумать, как опора за спиной вдруг
исчезает, и я лечу куда-то в пустоту.
Солнечный свет отсекается
захлопнушейся дверью. Пытаюсь вскочить, но спокойный незнакомый
голос опережает.
– Я бы не стал торопиться, скоро все
закончится.
Поворачиваюсь на голос, и рассеянный
сквозь щелястую дверь свет позволяет разглядеть сидящего рядом
человека. Седой, в рваной длинной рубахе, с аскетически изможденным
лицом. Вопрос импульсивно срывается с моих губ: