А император Михаил II отбыл из России
вместе с Особой моторизованной дивизией, наконец-то полностью
доукомплектованной. И не только танками, но и ракетными установками
и ракетами. Они спешно отправлялись во Францию, под Париж. Там было
единственное место в двух фронтов, где пока Четвертной блок
безусловно выигрывал. И, кстати, не без помощи Михаила II,
отказавшего в помощи союзникам. Отказ был объективный и привел к
полной оккупацией России Восточной Пруссией и относительной победе
над Германией. Уж, по крайней мере, не к поражению. Относительному,
что бы не говорили немцы и западные прихлебатели в России до сих
пор об этом сражении, но ведь поражению.
Теперь бы успеть в Парижскую бойню,
как окрестила это сражение мировые СМИ и хотя бы отбросить немцев.
А при счастливом исходе – разгромить!
Вперед, пароходы и военные корабли,
от вашей скорости зависит итог сражения над Парижем и, может быть,
итог всей Первой мировой войны!
Благодаря активной деятельности
попаданца (или еще каких-либо существенных факторов), Первая
мировая война в этой мировой реальности оказалась стратегически
иной. Где-то больше, где-то совсем немного, где-то в основном
позитивно для Антанты и персонально России, а где-то, как в
Северной Франции, уже весьма негативно.
Хотя страны – участники войны те же,
и общий режим такой же, а в остальном все по-другому и по времени и
по территории.
В прошлой реальности французы при
помощи англичан и русских не только сумели отстоять Париж, но и так
основательно пощипали немцев, что те и больше не пытались лезть на
столицу. Те же тоже не дураки, про метод грабли знают.
Ну пусть. А вот в этой реальности
педантичные немцы, хоть и все медленнее, сумели прогрызть
французскую оборону, и дойти первоначально до дальних парижских
окраин, а ухе потом, передовыми частями, до центра Парижа. Уже
когда Михаил II с войсками плыли по морю, добираясь до Франции, до
них добрались сведения, что французское правительство бежало в
Бордо, а Париж был объявлен открытым городом.
Французские войска еще сопротивлялись
(6 армия), но все больше по своей инициативе, без центрального
руководства.
Похоже, - подумал Михаил Александрович, - российские войска, то
есть Особая моторизованная дивизия, станут основой обороны Парижа,
а отнюдь не наоборот. Дай Бог, чтобы по-иному!