А до этого?Пару минут помаявшись, все
же сумел вспомнить. Поездка на мотоциклах. Авария. Ощущение полной
беспомощности и неподвижности.Голое сознание, запертое в каркасе
костей, мышц и кожи.
Передернулся всем телом, вспомнив,
как прощался с жизнью, лежа в снегу на перекрестке улиц. Мне ведь
тогда казалось, что я и правда умираю.И почему-то даже страшно не
было, я воспринимал смерть как грядущую неизбежность. А вот сейчас
начало потрясывать. Когда пришло осознание того, что могло
произойти.
— Тебе повезло, Андрюх, — дрожащими
руками Тема потянулся к своему кофе, отхлебнул напиток.
Скривился.
— Что, совсем отвратный? — усмехнулся
я.
— Да какая, к дьяволу, разница? —
вспылил друг. — Ты же чуть коньки не отбросил прямо там.Я едва не
чокнулся, пока твой пульс прощупывал. И реакции добиться пытался.
Но все было впустую. Врач сказал, что у тебя был какой-то там
ступор. Правда, я так и не понял, что это такое.
— Я тебе поясню. Я все чувствовал,
Тем, понимаешь? Все слышал, осознавал, но пошевелиться не мог. Даже
губы не шевелились. Представь себе состояние полного паралича. Вот
примерно так я себя ощущал.
— Твою ж мать, — Темыч побледнел от
такого откровения и чуть ли не залпом выпил остававшийся в стакане
кофе. — А сейчас чувствуешь же, да?
— Ну да, ты же разговариваешь со
мной. И видишь, что я шевелюсь, — в доказательство своих слов
повертел здоровой рукой, подвигал не загипсованной ногой.
— Там был такой жуткий список травм и
переломов, — вздохнул Артем, выбрасывая пустой стаканчик в мусорку.
— Ты сломал ключицу, лодыжку, ребра, грудину. Сотрясение было, даже
шлем не уберег.
— А, понятно теперь, почему так
болит, — боль начала усиливаться, и мне приходилось прикладывать
усилия, чтобы не начать поскуливать. На лбу от напряжения выступили
крупные капли пота.
— И куда ты только так гнал? — в
сердцах бросил Артем, а меня вдруг прошибло волной страха.
— Марика! — вырвалось из меня
полустоном-полухрипом. Черт, как я мог забыть? Я же к ней ехал
тогда! Но не доехал. Угодил в больницу.
А пока лежал в бессознанке, три
гребанных дня прошло! Три! И я даже не знаю, что с ней сейчас.
Внутри растет нехорошее предчувствие. То же самое, что побудило
меня рвануть на роковой перекресток. С Маришей что-то не так.
Каким-то непонятным шестым чувством я это ощущаю.