Кир тоже приходил, я различал в
потоке бурчания отдельные фразы про то, какой я дурак, и что он
обязательно надерет мне задницу, как только оклемаюсь.
Слышал вроде бы голоса тети Кары и
дяди Леши, но это уже совсем смутно, на самой грани восприятия. А
потом снова проваливался в темноту…
***
— Ааа, твою ж мать, — просыпаться
было чертовски больно.
Едва разлепив глаза, тут же
зажмурился и скривился от боли. Болело буквально все. Даже то, что
болеть не может по определению. Мое тело будто прокрутили через
насадку огромного блендера, а потом получившиеся кусочки попытались
собрать в единое целое. И сделали это крайне неудачно. А вдобавок к
этому было ощущение скованности, тяжести с правой стороны тела.
Когда снова открыл глаза, то
обнаружил причину этой скованности. Правая рука была прижата к
груди, а поверх нее наложена плотная иммобилизующая повязка. На
правой ноге красовался гипс.
Попытался приподняться, опершись на
здоровую руку, и чуть не заорал от боли. Стало трудно дышать, на
глазах выступили слезы.
— Андрюха! Очнулся! — Артем, вошедший
в палату со стаканчиком кофе в руках, мгновенно кинулся ко мне.
—Живой!!!
— Это ненадолго, если ты продолжишь
так давить, — простонал я. Слишком уж крепко меня стиснул друг.
— Прости. — Артем тут же отстранился.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хреново. Поможешь мне сесть?
— Да, погоди. Тут должен быть пульт.
— Тема пультом приподнял изголовье кровати, а затем подложил мне
под спину подушки. Так стало получше. Только в груди болело.
— Спасибо, — выдохнул сквозь
стиснутые зубы. — Так лучше. Сколько часов я был в отключке?
— Часов? — друг вытаращил на меня
глаза. — Каких часов? Ты три дня провел в реанимации. После того,
как в тебя напихали кучу металла во время операции. В эту палату
перевели только утром. Предки твои сейчас с лечащим врачом
разговаривают. Наверное, мне надо к ним сходить, сказать что ты
пришел в сознание?
— Да подожди ты, не суетись, — Артем
начал было метаться по палате, но я почти сразу его тормознул.
Краем сознания отметил, что бедолага выглядит хреново. Осунулся
весь, лицо заросло щетиной. Волосы напоминали свалявшуюся шерсть.
Здорово, видимо, за меня испугался.
А я? До меня, кажется, еще не совсем
дошло случившееся. Откинувшись на подушки, попытался собрать
воедино отрывки воспоминаний и вновь полученную информацию. Три дня
в реанимации… Жесть