Спасибо, ученая уже. Поверила один
раз. И куда это меня привело? Моя жизнь после предательства Андрея
покатилась кувырком по склону. Больница, долгая реабилитация,
вынужденно взятый академический отпуск, побег из Москвы. По-моему,
передряг с меня хватило, и в новые влезать совсем не хочется.
Со злостью отнимаю у парня руку. Нет,
теперь меня не проведешь печальными голубыми глазами. Все, что я
вижу в них — наигранное. Андрею незнакомы понятия любви, совести и
чести. И этого уже ничем не исправить.
Папа учил меня, что предательство
прощать нельзя. И предавший раз, непременно сделает это снова. Я не
поверила этому девизу.
Наивная девочка во мне верила, что
каждый может исправиться. Каждый достоин второго шанса. Но судьба
показала мне неприглядную изнанку жизни. Буквально ткнула в нее
лицом. Некоторые люди не изменятся никогда. Хоть сто шансов ты им
предоставь. И Андрей как раз из их числа.
— Эти сказки будешь другой наивной
дурочке рассказывать, — прошипела я, садясь в кровати.— Я на это
больше не куплюсь.
— Не веришь, да? — по красивому лицу
прошла судорога. Андрей скривился так, будто ему было мучительно
больно. Но нет, в эту боль я тоже не верю.
— Не верю и не поверю уже никогда.
Так что выметайся отсюда. Оставь меня в покое, если сохранил хоть
каплю совести!
— Не могу я уйти, Мариш, — шепчет он.
— Не смогу уже без тебя. Просто сдохну. Да и ты не сможешь,
лисенок. Ни с кем кроме меня не сможешь. Других мужчин у тебя не
будет. Только я. Смирись с этим.
— Да пошел ты, — со всей силы начинаю
его пихать, заставляя убраться с моей кровати, но добиваюсь
обратного эффекта.
Парень подается вперед, ближе ко мне.
Действует настойчиво, лишая меня возможности сопротивляться, и в
какой-то момент я оказываюсь распластанной на постели, прижатая к
ней телом Андрея.
— Если я куда и пойду, то только
поближе к тебе. Смирись, лисенок. Ты моя навсегда.
Андрей парализует меня своим горящим
взглядом. Подчиняет мою волю своей. Ощущаю себя бабочкой, пойманной
в сачок, и что делать дальше — не представляю. Как избавиться от
этого странного морока?
А дальше началось настоящее
сумасшествие. Моя сорочка оказалась сдернутой до талии, а руки
Ковалевского начали исступленно исследовать мое тело.
Он каким-то непостижимым образом
запомнил все мои чувствительные точки, и теперь активно нажимал на
них, заставляя изголодавшееся тело изнывать от удовольствия. И
сопротивляться было невозможно.