Колдунья вытерла насухо мужской торс, отложила тряпку в сторону.
Пора.
- Что бы я не делала, подчиняйся.
- Хорошо, - шевельнулись губы.
- Хорошо, - ответила она. – У тебя всё получится. А теперь
закрой глаза. И не открывай. Будь сильным.
Мужчина подчинился. Он не жульничал, а крепко зажмурил веки.
Хрупкая ведьма даже проверила.
Пора.
Она стянула с себя рубашку, под которой ничего не носила. Мари
нравилось, когда свежий ветерок заползает ей под тонкую ткань. Без
одежды человек более честный перед другими и перед собой тоже.
Обнажённым нечего скрывать, кроме порочных мыслей. Она переступила
через одежду, встала сзади голого мужчины, облизала губы.
Скоро всё закончится. Главное, быть убедительной. Она не верила
в заклинания, и бормотание молитв. Только в силу убеждения, идущую
изнутри. Поверив в себя, слабый становится сильнее, а больной
выздоравливает. Только таким образом борются с демонами и
недугами.
Ведьма положила руки на спину гостя. Под пунцовой кожей она
нащупала дряблые мышцы и искривлённый позвоночник. На талии
бугрились складки – первый признак обжорства. И все же сейчас он
принадлежал ей вместе с потрохами, кровью и липкой неуверенностью.
Сегодня она не одинока. Неважно, что этот мужчина ей не ровня. Она
заберёт у него покой, страх и болезнь, отдаст себя без остатка.
Притворяться Мари не умела, как и обманывать своих демонов.
- Ты сильный.
Она рисовала на спине мужчины восьмерку – символ бесконечности,
скользила руками вверх-вниз, пробегала по ягодицам.
- Ты сильный. – повторила она погромче. – Сильный.
Волна возбуждения захватила её. Она прижалась к голому торсу
своим телом, а его руки уверенно легли ей на бёдра. Господин
предвкушал близость, но она не позволила ему проявить инициативу, и
сдерживала мужские руки за запястья. Курчавые волосы на её лобке
покрылись испариной от соприкосновения с ягодицами: Мари дрожала от
похоти и усталости, желание горячило тело. К этому времени она
перестала себя сдерживать. Запрокинув голову, она в исступлении
кричала:
- Будь сильным! Будь, ну же!
Деревянный дом сотрясало эхо. Они начали пританцовывать и
половицы скрипели им в такт. По стенам ползли жуткие тени,
расплываясь всё дальше от искрящего очага размытыми фигурами.
Сверху на полках молчаливо скалились разинутыми ртами очищенные от
семян тыквы. На криво сбитом столе дребезжали плошки и ложки. От
тёплой воды в бадье шёл туман.