— Ты такая хоро…
Успокаивающие слова застряли у Маргареты в горле.
Голова виверны была замшево-мягкая, шелковистая, покрытая
обманчиво нежной шерстью. Красная со светящейся рыжиной, длинные
пушистые брови, большие смешные уши, аккуратное клеймо над кожистым
носом-пятачком.
И глаза, залитые непроглядной чернотой.
Твою мать.
Это что же, она — слепая? Какой-то идиот взялся седлать слепую
виверну и летать на ней над лесом, вдали от любых спасательных
служб?
Но они хорошо летели, гладко, будто танцуя…
Нос ткнулся в раскрытую ладонь, и Маргарета отработанным
движением нажала под нижней челюстью, заставив виверну распахнуть
пасть, а затем кинула внутрь крупную, с консервную банку размером,
таблетку.
Вообще-то, для виверн бывают разные лекарства, но в полётной
сумке была только эта жуткая смесь: обезбол и гемостатик пополам с
противосудорожным. Для всего остального нужен врач, нормальный
осмотр и вода в объёмах, заметных виверне.
— Я поищу твоего всадника, хорошо? Ложись, да, ложись…
Виверна уронила голову в траву, а Маргарета, удерживая связь
только краешком сознания, стала обходить её справа.
Может ли быть, чтобы этот сумасшедший, любитель объезжать слепых
виверн, ещё жив?
В её жизни было достаточно проблем, но ещё больше — боли, и
безнадёжных последних взглядов, и смертей. И потому, вглядываясь в
кусты и пытаясь прикинуть траекторию, по которой всадника могло
выкинуть из седла, Маргарета тихонько молилась.
Пусть всё обойдётся, — сказала бы она, если бы
потрудилась это сформулировать. — Пусть больше никто не умрёт.
Пусть это будет… глупая самонадеянность, дурацкая ошибка, и мы
чему-нибудь по этой ошибке научимся, и…
Он лежал чуть в стороне от просеки, — наверное, выпрыгнул сам,
когда земля оказалась достаточно близко. Светлый застиранный лётный
костюм без погон, шлем валялся в стороне. Нога свёрнута, из рваной
раны на голове натекла лужа тёмной густой крови.
Мужчина хрипло, рвано дышал: спина то поднималась рывком, то
опадала. Прикусив губу, Маргарета ощупывала голову. Череп был,
кажется, в основном цел, но крови вылилось столько, что нельзя было
понять даже, какого цвета у него волосы.
— Слышите меня? Эй, вы! Как ваше имя?
Он слабо выдохнул что-то. Маргарета сделала вид, что поняла.
— Я сообщила в центр, — успокаивающе сказала она. — Сейчас
обработаю…