— Боишься, что испорчу малышку? — усмехнулся тот, заметив в
глазах друга недобрый огонек. — Брось, Гриш! Она мне, хоть и очень
понравилась, но приставать к малолетке я не стану. Максимум, что могу ей
предложить, — дружбу. Заодно и присматривать смогу, чтобы на твоей
головушке не появилось седых волос.
Григорий задумался, оценивая перспективы такого общения. Эмилю он
всегда доверял. Пожалуй, только ему он бы мог разрешить контактировать с Сашей.
И это реально могло бы сыграть ему на руку, чтобы всегда быть в курсе, что, как
и где делает это неугомонное чадо.
— Если все будет в рамках приличий, — наконец,
сказал мужчина, — я не против.
***
Уже через час Саша неохотно вышла из комнаты, недовольно посмотрев в
сторону отца, что-то набирающего в своем смартфоне. Идти на какую-то скучную
деловую встречу ей не хотелось от слова совсем. Но в этот раз увильнуть не
получится. Ехать все равно придется.
Она решила послушать отца и надела нежно-розового оттенка классический
костюм, состоящий из широких брюк на завышенной талии, зафиксированных при помощи
пояса, завязанного бантиком и пиджаком средней длины, надетым поверх черного
топа с небольшим декольте. Он сидел на девушке как влитой. Григорий по-доброму
улыбнулся, когда рассмотрел дочь с головы до ног. Такой она ему нравилась
гораздо больше.
— Тебе очень идет, — бросил он, вызвав на девичьем лице
румянец. — Теперь хоть на мою дочь стала похожа.
— Ага, — кивнула Саша, — а если еще и твой костюмчик в розовый
перекрасить, то вообще идеально будет!
Она оправила отцу воротник, виновато опустив глаза, когда он
восхищенно взглянул на нее.
— Прости меня за вчерашнее, — еще раз попыталась извиниться
девушка. — Я… понимаю, каково тебе было, когда увидел меня на шесте.
Саша прильнула к отцовской груди, крепко обняв его. Григорий не
воспротивился, недовольно мотнув головой.
Точно хитрюга.
Вот с детства она умела изменить его настроение одними лишь объятиями,
пользуясь этим, когда он на нее ругался. И сейчас происходит ровно то же самое.
Хитрая.
Коварная.
Милая.
Ещё девчонкой Саша заставляла суровое сердце мужчины трепетать. Сейчас
же он, хоть и скрывал это, восхищался тем, какой она стала взрослой, умной и
самостоятельной. Пусть и со скверным характером, зато она сильная, а, значит,
ей не смогут воспользоваться, вторгнувшись в доверие.