По мере того, как до Рабиха доходил
смысл моих слов, в его глазах появлялась недобрая красноватая муть,
а когда закончил фразу, то и лицо его начало меняться. Сначала кожа
словно сморщилась, после из нее полезла черно-синеватая шерсть, нос
сплющился и раздался в стороны, а зубы здорово увеличились в
размере. Впрочем, и сам визитер как-то так прибавил в росте, отчего
одежда начала потрескивать по швам.
- Ну-ну-ну – поморщился я –
Заканчивай, а? Ну да, мохнорыл, клыкаст… И что, мне надо сразу
кричать и пугаться? Ва й, боюсь-боюсь! Или ты думаешь, что мне до
того гюль-ябани видеть не доводилось ни разу? Да и не так уж ты
страшен, скажем честно.Вот у меня в соседнем подъезде барбер-шоп
работает, так там да, эдакий страх господень встречается – нет
слов. Видел вот недавно одного – сам рыжий, борода в три косы
заплетена, на голове хрен чего… Да ты дар речи потерял бы, встреть
такого, поверь. Потому кончай шапито, Рабих, серьезно. Давай
думать, что дальше делать будем. Ситуация-то хреновая.
Посопел уроженец Таджикистана,
посопел, да и последовал моему совету, клыки спрятал, шерсть с лица
согнал, снова людской облик принял, ссутулился и уставился в
пол.
Не скажу, что я сейчас играл с огнем,
но некоторая доля риска, конечно, в ситуации наличествовала. Пусть
незначительная, но все же. Гюль-ябани ребята достаточно серьезные,
из тех, что в драке идут до конца, особенно если распробуют твою
кровь. Нежить же, им людская кровь, как нам водка. Ну да, в отрыве
от родных земли, от давно заброшенных шахраков и горных предлесий,
подобные Рабиху не так опасны, но когти и клыки ведь никуда не
деваются? Особенно когда тебя загнали в угол.
А здесь именно такая ситуация.
Репутация на кону. Да что репутация – жизнь. Если я свою угрозу
реализую, после чего Газван, контролирующий добрую половину
таджикской нежити и нелюди в Москве, узнает о том, что его имя
жестко спустили в очко, то Рабиху кранты. И жене его, и детям, и,
возможно, остальным его родственникам. Мало того, конец и доброму
имени семьи, к которой он принадлежит, причем надолго. У них с этим
строго, века пройдут, а дурная слава останется, и пофиг, что речь
идет не о людях, а о представителях мира духов. Гуль-ябани ведь по
сути своей духи, пусть и существующие в материальном обличии.