По кивку “арийца”, на помост взобрался толстый поп в черной
рясе, пробасил: “Господу помолимся!”. Тоже, кстати, нормальный
человек. Одутловатое лицо, под глазами набрякли мешки - будто у
священника больные почки. Хотя нет… Кое-что необычное и у него
есть. Черный, почти антрацитовый крест на груди. Очень
странный.
Поп начал подносить крест слева направо каждому приговоренному.
Двое поцеловали, еще двое отказались. Светловолосый сосед закрыл
глаза, его губы беззвучно зашевелились, словно он и правда, истово
молился про себя. Поп назвал его Петром, надо так понимать, это и
есть Южинский.
Священник подошел ко мне, спросил равнодушным голосом:
- Раскаиваешься ли в совершенном злодеянии, раб божий Павел?
Готов ли предстать перед Господом нашим?
Попытался ответить ему и подался вперед, но веревка сдавила
горло и я лишь закашлялся. Ко мне подошел “ариец” и, скорчив
брезгливую мину, слегка ослабил удавку.
- Господа, тут какая-то ошибка вышла - прохрипел я - меня
вообще-то зовут Константин.
- Павел Алексеевич - укоризненно покачал головой поп - Грешно
лгать перед встречей с Создателем. Ежели не из тайных язычников,
примирись с Господом!
Самоубийцы царства Божьего не достойны. Это я знал точно. Так
что в местном аду на снисхождение мне рассчитывать не стоит.
- Не то, чтобы я против, только я не Павел Алексеевич, а
Константин Алексеевич!
- Батюшка, заканчивайте - красавец в шубе снова затянул веревку
на моей шее и деловито произнес - инквизиторы ждут.
Священник вздохнул и, дав поцеловать крест последнему из
приговоренных, спустился с помоста. Теперь к нам приблизились двое
в черных масках с прорезями для глаз. Палачи что ли…? Прямо как в
плохом кино. Но нет. Эти странные люди начали по очереди обходить
каждого приговоренного, прикладывая к груди в распахнутом вырезе
рубахи странный предмет, издалека напоминающий то ли равносторонний
крест, то ли звезду.
Я слегка наклонился вперед, насколько мне позволяла веревка,
чтобы рассмотреть, что там происходит. И офигел: у жертвы, прямо
над левым соском мерцала восьмиконечная звезда, сантиметров семи в
диаметре. Инквизитор приложил к ней свой черный “крест” - звезда
запульсировала… и погасла. А мужчина тут же обмяк, чуть не
свалившись со скамьи.
Я опустил глаза на “свою” грудь. Мать моя, родная… И у меня на
этом месте проступал едва заметный контур звезды!