Кажется, Макс ещё долго будет приходить в себя.
Я подняла голову и увидела стоящего около дивана мужчину. Симпатичный, даже очень, лет тридцати, не меньше. Причём, его лицо показалось мне до боли знакомым.
Мой спаситель окинул меня внимательным взглядом, после чего взволнованно выдал:
— Бонни?!
— Да, — ответила я, прикрываясь диванной подушкой как щитом.
Интересно, а кого он намеревался тут встретить? Ведь здесь живу я. Странно, но эти серые глаза я где-то уже видела…
— Ты меня не узнала? Я Богдан.
— Изотов?! — выдохнула я потрясённо, так как при одном только упоминании этого имени, у меня вспыхнули воспоминания. К тому же, не совсем приятные.
Уж кого-кого, а этого бабушкиного любимчика я не ожидала здесь увидеть. Ведь много лет назад мы с ним расстались непримиримыми врагами. Наговорили друг другу всяких гадостей, и я даже пожелала ему на прощанье жениться на какой-нибудь Мегере.
— Что тут происходит?! — воскликнул он, бросая на меня возмущённые взгляды.
Изотов в собственном репертуаре! Кажется, с годами он нисколько не изменился, и как всегда во всём винил только меня. Поэтому я мысленно послала его к чёрту. Но тут же испугавшись своей чёрной неблагодарности, вознесла Богу молитву собственного сочинения. Однако Изотов был последним мужчиной на свете, которого я хотела бы видеть в этой роли. Но, что тут поделаешь? Пути Господни неисповедимы, как говорится…
— Трудно самому догадаться? Объяснить доходчиво? — со злостью прошипела я.
Не знаю почему, но я выплеснула на него всю свою боль…
Как и прежде, он оказался удобной мишенью для моих нападок. Кажется, за эти годы ничего не изменилось.
Богдан Изотов, образец для подражания, мальчик из хорошей семьи и любимый ученик моей бабули. Странно, но даже сейчас, выступая в роли моего избавителя, он вызвал во мне лишь тихую ненависть. Когда-то я невзлюбила Изотова с первого взгляда, едва этот примерный ученик переступил порог нашего дома. Почему? Сама не знаю. Видимо, мы с ним оказались из разных миров.
Богдан — сын известного предпринимателя. О таких говорят, что он родился с золотой ложкой во рту. А я дочь вертихвостки, бросившей свою маленькую дочь, про отца я вообще молчу…
— Бон, он тебя изнасиловал?
— Нет… если только пальцем, — ответила я, и меня накрыл истерический хохот.