Однако зачем?! Вот этого, ей Богу, не знаю…
А допрос тем временем продолжался: дознаватель задавал каверзные вопросы, пытаясь подловить меня на ведовстве. Потом видя, что ничего не получается и ответы, которые благодаря учению Бернадетты, я начала давать строго по писанию и каноническим книгам, больше не вступая в полемику и не пытаясь апеллировать к голосу разума, дознаватель свернул допрос на другую стезю, а именно мои действия, которые можно было бы рассмотреть как хулу на Господа. Здесь мне снова пришлось прерваться в своих мыслях и начать думать, как с помощью все тех же канонов отвертеться и от этого обвинения. Хотя толку-то! Одного обвинения в ведьмовстве мне хватало на костер. А уж прочего!
Единственное что пока согревало душу, и еще больше подтверждало мои рассуждения – все обвинения направлены против меня лично. Ни сестер, ни Агнесс они не касались. Про них даже не упоминалось, словно не существовало на свете.
***
Было жарко, парило как перед грозой. Катарина сидела в саду в переносном кресле в тени под яблонями и пыталась вышивать. Тонкая игла все норовила выскользнуть и еще сильнее исколоть отекшие пальцы. Цветок выходил кривобоким, загнувшимся к низу, больше смахивая на неопрятное пятно, нежели чем на растение, и лохматился неаккуратно обрезанными нитями.
Несмотря на закалку монастырского бойца, последние недели ей давались особенно тяжело. Отеки не спадали уже который день, двигаться получалось с трудом, поэтому женщина больше сидела или лежала. От нечего делать, она вновь принялась за ненавистное занятие – шитье.
- Ну вот, уже куда лучше получается, - тихо подошедший мужчина заглянул
Катарине через плечо.
От неожиданности она вздрогнула.
- Что б тебя! – иголка вновь уколола палец. – Питер, я же просила, не смей подкрадываться!
Мужчина поцеловал жену в макушку и, будто не замечая недовольства, продолжил нахваливать:
- С каждым разом у тебя выходит все лучше и лучше.
Супруга в ответ едва не зарычала.
- Издеваешься?!
Питер обошел кресло и встал рядом, прислонившись к дереву.
- Так ты скоро мастерицей станешь, как и подобает настоящей герцогине, - все это он говорил с серьезным видом, однако глаза смеялись.
- Питер, я тебя пришибу! – но Катарина не приняла шутливого тона и вспыхнула. В супруга полетели пяльцы.
Тот ловко поймал их и вновь принялся рассматривать вышивку.